Биотеррор
Шрифт:
Алиса в недоумении пожала плечами. Мрачное предсказание — чего уж там. Но весьма унылое. Тот же «Апокалипсис» написан куда ярче и впечатляет сильнее.
Люди возгордятся славою городов своих И погрязнут в удовольствиях и неге. Тех же, для кого нет еды и воды, восстанут на них. И падут с неба огненные копья, равно казня грешников и невинных. Яд пропитает землю, воду и воздух. И в первые дни умрут девять десятых человеческого рода. Среди оставшихся в живых начнется чума. И в последующий год умрут все.Алиса невольно поежилась. Самым страшным воспоминанием из ее детства были фильмы-катастрофы. Многие тогда ждали конца света — из-за какого-то индейского предсказания. Или не ждали, но тема была очень популярной, и на экраны один за другим вышло несколько фильмов, очень красочно рисовавших варианты катастроф, уничтожающих Землю. Маленькая Алиса с подругами всеми правдами и неправдами добывали себе заветные диски — тогда информацию еще хранили на дисках — и, замирая от ужаса, смотрели, как рушатся небоскребы. Было в этом зрелище нечто болезненно-притягательное.
Неуклюжие строчки катрена разбудили эти детские ощущения. К тому же такой вариант конца света был вовсе не фантастичен. Недавно она смотрела аналитическую программу, в которой обсуждалась проблема голода и нехватки питьевой воды. Из-за меняющегося климата целые регионы Африки стали непригодны для жизни, люди мигрировали в более благополучные районы, но там пришельцам вовсе не были рады. С питьевой же водой проблемы были уже и в более-менее благополучных странах. Да и сама Алиса давно уже покупала питьевую воду в бутылках. Неожиданно выяснилось, что у некоторых «обиженных» стран есть ядерное оружие. Алиса старалась отгородиться от этой информации, но то, что напряжение в мире растет, чувствовала.
Она машинально потянулась за бутылкой, отпила холодной минералки, отгоняя мрачные видения. Нет, этого не будет. Не будет, потому что просто не может быть.
«Надо, кстати, позвонить Алексею Олеговичу, поблагодарить. Так быстро все сделал, а ведь говорил, что два дня понадобится! Небось, всю ночь сидел…»
Алиса набрала номер профессора и терпеливо выждала несколько долгих гудков. Иволгин не отвечал, что было странно. С телефоном он не расставался, вполне отдавая себе отчет, что во многих бытовых ситуациях совершенно беспомощен. Она уже начала беспокоится, как вдруг трубку взяли, и бесцветный мужской голос произнес:
— Да?
— Простите… Это квартира профессора Иволгина?
— Да. Представьтесь, пожалуйста.
Этот сухой, серый голос сразу подсказал Алисе — случилось что-то плохое.
— Алиса. Алиса Керген. С профессором что-то случилось?
— Почему вы так решили?
— Почему? — Алиса почувствовала, как закипает. — Потому что Иволгин живет один. По дому ему помогает девушка. Я звоню, а вместо Алексея Олеговича или Даши мне отвечает какой-то хрен с горы и задает уродские вопросы! Достаточно причин? Что с Иволгиным?
— К-хгм, — человек на том конце закашлялся и ответил уже нормальным голосом, в котором чувствовалась явная обида. — Вы, госпожа Керген, совершенно напрасно ругаетесь. Есть порядок, которому я следую. Если вы, например, случайно попали по этому номеру, то вам и знать ничего не надо.
— Послушайте, уже ясно, что я не случайно позвонила Алексею Олеговичу. Вот что! Если вы сейчас же не скажете, что произошло, я сама приеду! И учтите: я журналист, пишу во многие издания и…
— Погодите. Вы сказали, вас зовут Алиса? Это ведь вы вчера приезжали к профессору с каким-то мужчиной? Данилой, если я не ошибаюсь?
— Да.
— Приезжайте, пожалуйста. Хотя, нет. Назовите свой адрес, я пришлю за вами патрульную машину — так быстрее будет.
— Да что случилось-то?
— Лучше я вам на месте все расскажу. Так какой у вас адрес?
Алиса на мгновение заколебалась, не бросить ли трубку? Звонила она через сеть, так что вычислить ее невозможно. Но если профессору нужна ее помощь?
— Я сейчас не дома. Вот что, присылайте машину к главному выходу завода «Интегробалк». Знаете где это?
— Найдем.
— Там знак «Остановка запрещена», вот рядом с ним я и буду ждать.
Алиса поставила собственный рекорд: собралась минуты за три. Уже выходя из бомбоубежища, сообразила, что неплохо бы позвонить Даниле, но не смогла дозвониться — вежливый женский голос радостно сообщил, что аппарат абонента отключен. Алиса оставила сообщение с просьбой срочно перезвонить и направилась к заводу. От выхода из бомбоубежища до проходной было всего метров пятьсот, но когда Алиса подошла, у тротуара уже стоял полицейский автомобиль. Молодой полицейский — похоже, недавно из училища — предупредительно распахнул перед Алисой дверцу.
В машине оказался еще один пассажир — высокий азиат с выбеленными волосами. Он был в обычном костюме, а не в форме. И водитель.
Молодой полицейский устроился рядом с Алисой на заднем сидении, и машина тут же сорвалась с места.
— Так вы мне скажете, наконец, что случилось?
— Извините, — покачал головой полицейский. — Мы не в курсе. Нам просто приказали забрать вас здесь и доставить куда надо.
Алиса едва сдержалась, чтобы не выругаться. Хотела вновь позвонить Даниле, но теперь уже ее телефон не желал включаться. Она попыталась вспомнить, подзаряжала ли его хоть раз за все это время, и все-таки выругалась.
— Да вы не переживайте так, — попытался успокоить ее молодой полицейский. — Наверняка ничего страшного не случилось. Да и куда бы вы стали звонить? Раз уж сразу вам ничего не сказали, то сейчас тем более не скажут. Потерпите, скоро уже приедем.
Алиса вздохнула, уставилась в окно. Полицейский некоторое время старался ее отвлечь разговором, но, наткнувшись на односложные ответы, сдался.
Между тем машина пролетела участок кольцевой дороги, выскочила, повизгивая сиреной, на какое-то шоссе. Алиса некоторое время бездумно смотрела, как за окном проносятся однообразные высотки спального района. Потом в сознании у нее все настойчивее зазвучал тревожный звонок.