Бирит-нарим
Шрифт:
Лабарту опустил взгляд и сжал кулаки, чтобы не выдать себя, не сказать лишних слов. Ногти до боли впились в ладони. Воспоминания вспыхивали и гасли, не давая перевести дыхание. Закатное солнце над водами канала, гневные слова и угрозы...
– - Ты знал его?
– - спросила Инанна-Атума.
Лабарту поднял голову. Она уже оделась и теперь поправляла волосы, убирала их под диадему.
Верно, ночь ведь еще только началась... Жрица должна встречать гостей у дверей святилища, приветствовать у порога. А мне пора на пристань.
– - Да, --
– - Я его знал.
Глава пятая
Эреду
1.
Адад-Бааль стоял неподвижно и, словно завороженный, смотрел на бескрайнюю водную гладь. Лабарту и сам не мог вымолвить ни слова -- хоть и видел море прежде, но разве такое? Синее, едва приметно движущееся под безветренным ослепительным небом, зачаровывающее... Недаром с его водами сравнивают синеву сапфиров, а Энки называют хранителем сокровищ.
Корабль, идущий впереди, медленно разворачивался, мокрые весла блестели на солнце. И, вслед за ним, и их лодка накренилась, качнулась, выровнялась и пошла вдоль берега.
Ритмично били барабаны, корабельщик выкрикивал приказы, но и в этом шуме Лабарту расслышал, как Адад-Бааль шепчет что-то, и обернулся.
Раб стоял всего в паре шагов и все также не сводил глаз с горизонта, где море смыкалось с небом. Адад-Бааль был невысок -- даже ниже Лабарту -- узок в кости и некрасив. Его коротко остриженные волосы топорщились, словно растрепанные вороньи перья, а на спине виднелись шрамы, должно быть, от хлыста.
Поймав взгляд Лабарту, Адад-Бааль поклонился и проговорил, словно отвечая на незаданный вопрос:
– - Море, возле которого я вырос, было совсем другим. Я и не знал, что оно может быть столь спокойным. Я хотел бы восславить бога здешних глубин. Как его имя?
Лабарту отвернулся.
Совсем другое море, драгоценное, прекрасное, и только одно неизменно -- и здесь чайки взлетают и падают, кружат над водой.
– - Зачем тебе имя бога глубин?
– - спросил он.
– - Чтобы вознести ему хвалу, -- не медля ни мгновения, ответил Адад-Бааль.
– - И попросить хранить твои корабли.
Мне нет дела до богов, им нет дела до меня, они не станут меня охранять. И тебя тоже, потому что ты принадлежишь мне.
Но вслух сказал:
– - Энки. Его зовут Энки.
2.
Здесь не было пристани, лишь причальные столбы. Завидев приближающиеся корабли, на берег высыпали люди, но как же их было мало -- не сравнить с шумной толпой на причалах Лагаша и Аккаде. Чуть дальше, среди пальм, виднелись простые домики. Совсем крохотное селение -- такие часто встретишь среди полей, по берегам каналов, между великим городами.
Но разве это не Эреду? Город, воспетый в песнях и прославленный в гимнах?
Лабарту стоял, облокотившись о борт, и в удивлении смотрел на берег.
Син-Намму выкрикнул имена, и шестеро гребцов спрыгнули в воду. Едва они выбрались на землю, тут же, опережая других, к ним устремился человек в длинных темных одеждах. Он поднял взгляд, широко улыбнулся и поклонился стоящим на палубе корабля. Затем проронил несколько слов, и гребцы последовали за ним к селению.
– - Тебе нет нужды сходить на берег, -- сказал Син-Намму, глядя им вслед.
– - Мы возьмем здесь чистую воду и свежее пиво и тотчас отправимся в путь. И дальше поплывем вдоль безлюдных берегов, но тем радостнее будет ступить на благословенную землю.
Лабарту лишь кивнул, надеясь, что чувства не отразились на лице. Что ж, должно быть Татану не покидал корабль в Эреду, а, значит, не должен и я... А так хотелось прыгнуть за борт -- пусть одежда промокнет, льняная рубаха прилипнет к телу, а синий шерстяной пояс потемнеет, станет почти черным. А потом выйти на землю, в город, почитавшийся некогда наравне с Ниппуром... Не торопясь, идти по его улицам и чувствовать, как капает с длинных волос вода, и солнце сушит мокрую кожу.
То море было холодным и соленым, а это?..
Я еще узнаю, каково здешнее море.
– - Неужели это Эреду?
– - спросил Лабарту.
– - Я знаю, город был разрушен войной и потопом, но все же...
– - Не туда смотришь.
– - Син-Намму вскинул руку и указал вперед.
– - Вот Эреду.
Глаза экимму зорче человеческих, и Лабарту подивился, почему не взглянул туда сразу. Должно быть, смотрел на людей и на волны прибоя и забыл про небо.
Вдалеке возвышался холм, а на нем, среди пальм, виднелись руины. Быть может, совсем недавно еще жили там люди -- двести, триста лет назад, -- а, может, давным-давно покинули свои дома, оставили их ветру и солнцу.
– - Корабли подходили прямо к городским стенам, -- продолжал Син-Намму.
– - Но море отступило, и мудрые люди говорят, что оно продолжает отступать. Наверное, поэтому люди и не отстроили новый город. Что толку возводить гавань, если сыновьям твоим и внукам придется строить новую? Потому люди и ушли, видишь, лишь немногие остались...
На берегу раздался крик, и Син-Намму замолк, не договорив.
– - На Дильмун! Возьмите меня на Дильмун! Смерть, черные волны! Черные волны!..
Толпа расступилась, и на берег, торопливо ковыляя, выбралась старуха.
Она подслеповато щурилась на солнце и протягивала к кораблям дрожащую руку. Седые волосы выбились из-под поношенного темного покрывала, запястья охватывали тусклые браслеты.
– - Заберите меня с собой!
– - выкрикнула она вновь, и голос сорвался на хриплый кашель.
Кто-то из толпы окликнул ее, позвал, пытаясь успокоить, но старуха даже не обернулась.
Лабарту, склонил голову набок, разглядывая ее. Сгорбленная и лицо все в морщинах, но даже сквозь запах моря и раскаленного песка, он чувствовал -- у старухи чистая кровь, не тронутая болезнью. Но кто эта женщина? Амулет на груди и колокольчики по краям одежды -- должно быть, жрица. Но храмов здесь нет, чья же она?..