Битва героев (сборник)
Шрифт:
– К тому же они следопыты, – добавил Ежи.
Чемба стукнул себя кулаком в грудь и рыкнул:
– Лучшие!
– Кто у вас главный? – спросил Владыка, рассматривая пятерку мутантов и задержав взгляд на Стояне.
Крум скрежетнул зубами. Духи пустыни! Только бы Верзила не ляпнул, что он старший. После гибели Мурдана в отряде следопытов вспыхивали частые перепалки, кончавшиеся драками. Крум всегда держал кулаки за старика, Тодору с Живом было до кохара, кто ими верховодит, а вот Стояну – нет. Он желал стать лидером.
Верзила переступил с ноги на ногу, медленно повел рукой в сторону, указав на Демира, и нехотя выдавил:
– Он.
– Да, – тут же выплюнул Жив.
Тодор закивал, а Крум облегченно вздохнул и, положив ладонь на плечо старика, сказал:
– Демир.
На миг глаза Владыки округлились, потом брови сдвинулись к переносице, вокруг носа залегли глубокие складки.
– А что? – Ежи растерянно повернулся к нему.
И тут заговорил Демир:
– Владыка Баграт озадачен моей внешностью. Но ведь у людей говорят: встречай по одежде, провожай…
– По уму, – закончил Баграт. – Так. – Он помолчал. – Откуда меня знаешь? Бывал в Киеве?
Демир покачал головой:
– Не доводилось, но наслышан. Связал события в один узел и сделал выводы.
– И какие? – лицо Владыки разгладилось, он с любопытством смотрел на старика.
Демир взглянул на Чембу, который озадаченно морщил лоб.
– Ты привел нас в Московию с другой целью, – твердо проговорил старый мутант. – Но без войны с кланами ее не достигнуть.
Баграт хохотнул и вдруг помрачнел:
– Черт-те что… ты мудр.
Ежи заволновался. Глаза забегали из стороны в сторону, он было приоткрыл рот, но передумал говорить.
Крум ничего не понял из сказанного. Восхищаясь тем, как достойно отвечал незнакомцу Демир, одновременно радовался за него: теперь в их отряде есть лидер. И его избрание случилось в присутствии Чембы – так что Стоян уже не отвертится, будет слушаться старика во всем.
– Ладно, – произнес наконец Баграт. – Ежи, объяснишь им все, потом приходите в поселок.
Одноногий пацан часто закивал, присел у мешка, который принес к костру, стал развязывать узел.
Владыка зажег лампу на поясе, махнул Чембе и хотел повернуться, чтобы уйти, но задержался и добавил:
– Только растолкуй им все доходчиво. – Ежи замер, так и не развязав узел. – Пусть побреются хорошенько, подстригутся, кому в том есть необходимость…
Он дернул острым подбородком в сторону Демира и продолжил:
– И с одеждой будь повнимательней, не хочу, чтобы в Москве их сразу признали за чужаков. Все должно быть естественно.
– Уразумел, Владыка, – выдохнул Ежи. – Сделаю.
Баграт снял лампу с пояса и зашагал в ночь.
Чемба прошел мимо стоявших неровным строем следопытов, заглядывая каждому в лицо. Тодору даже поддел трезубцем подбородок, пристально так посмотрел в глаза, потом отступил на шаг и гаркнул воинственное напутствие, на что пятерка ответила единым кличем, призвав в свидетели духов Донной пустыни.
Вик подтянул разводным ключом клапан на стенке парового котла, постучал по медным изогнутым трубкам, убегавшим в короб над головой, и выбрался из-под станины с наковальней.
– Порядок, заводи! – кивнул он Георгу.
Щурясь от яркого света карбидных ламп, развешенных под потолком, Вик встал за спиной у киборга, наблюдая, как тот проворачивает большое колесо-маховик, держась за рукояти.
– Бяшка, – позвал Георг.
– Чего? – радостно отозвался тот, заерзав на верстаке, сколоченном из толстых брусков в дальней части мастерской.
– Сгоняй до Фёклы, поесть принеси, вот чего.
Было жарко, торс и плечи Вика лоснились от пота. Босой, в одних штанах, подвернутых до колен, он следил за манометрами, чтобы давление в системе не прыгнуло, как в прошлый раз, когда котел чуть не взорвался.
Они провозились с прессом целый день в поисках неполадки и только к вечеру разобрались, заменив неисправную деталь, правда, для этого им пришлось срезать автогеном правую стойку вместе с трубками, разобрать короб и после сварить все заново.
– Воды принеси! – крикнул вдогонку Вик, когда Бяшка прошмыгнул за его спиной к воротам.
– Сколько? – донеслось с улицы.
– Ведерко! Мыться будем.
Вик снова повернулся к прессу, который занимал почти половину мастерской. Георг застопорил колесо, следя за шайбами манометров, шагнул к двум длинным рычагам, торчащим из левой стойки, рядом с наковальней. Взявшись за рукояти, потянул один вверх, другой – вниз. Блестящий поршень с молотом на конце плавно пошел к потолку, скользя по вертикальным направляющим, с шипением из патрубков под ним вырывались струи пара.
Вик вздрогнул, когда молот грохнул о наковальню. Опять пополз вверх, уже быстрей, и ритмично забухал по станине, сотрясая пол и стены мастерской.
– Порядок, – сказал Вик. – Глуши.
Киборг закрутил небольшой вентиль, тихонько стукнул титановым пальцем по манометру на конце изогнутой трубки под паровым котлом и взялся за колесо-маховик.
Подойдя к верстаку, Вик сложил инструменты в ящик. Снял с гвоздя в стене драный халат и стал вытирать лицо, шею, плечи, косясь на Георга.
Некоторые детали киборга соединялись жгутами разноцветных проводов. Даже при полуденном солнце Георг редко ходил без верхней одежды, надевал обычно куртку с глухим воротом и рукавицы из мешковины: не всем по нраву вид полуголого человека-машины. Такие создания – большая редкость в Московии и окрестностях.
Ходили слухи, что в Вертикальном городе есть место, где делают не только подобные руки-механизмы. В лабораториях (отец когда-то разъяснил Вику смысл этого слова) города могут изготовить и ноги, заменить живот со всеми внутренностями, даже голову или сердце, причем киборг сохранит здравый рассудок, способность есть обычную пищу, а по стянутым в жгуты проводам механическое сердце будет перекачивать кровь. Вик, впрочем, не всему верил. Ну ладно руки-ноги или даже кишки, но – голову? В ней же мозги, штука тонкая, хитрая… Он как-то видел их изображение в древнем медицинском справочнике из библиотеки отца, читал комментарии мелким шрифтом, правда, мало что понял.