Битва пророков

Тырданов Иван

Но однажды на остров прибыл большой корабль с булгарским вельможей. Каган стремился всеми силами втянуть и Булгарию в свои планы. Поэтому он всячески обхаживал посла. После пира он захотел сделать особый сюрприз и показать гостю необыкновенно прекрасную невольницу. Невольница была русской, и для разговора с ней был приглашен Беловский.

Она вошла в шатер в сопровождении двух негров. Ее лицо скрывала шелковая материя, которую сдернул радушно улыбающийся Каган. Как и предполагал Михаил, это была Венеслава! Девушка стояла, склонив голову, и не поднимала глаз. Каган был самой любезностью, ему хотелось произвести впечатление на гостя, но пленница все портила. Он обратился к Беловскому:

– Михаил, скажи, чтобы она подняла

на нас свои прекрасные глаза!

Венеслава не видела Беловского, она вообще ни на кого не смотрела. Поэтому не узнала его. Мгновенно в его голове созрел маленький план. Он под видом перевода слов Кагана обратился к ней:

– Не делай резких движений, а то выдашь меня и себя.

Но она все равно слегка вздрогнула. Михаил продолжил:

– Постарайся не злить Кагана. Он просит тебя поднять глаза.

Венеслава смело подняла глаза и посмотрела на Кагана, на булгарина и потом на Беловского. Она ни чем не показала, что узнала его. Каган восторженно затараторил:

– Какая красота! Какая красота! Эти глаза стоят половины мира! Михаил, попроси ее пройтись!

Беловский опять обратился к девушке:

– Твой отец жив и находится на этом острове. – На ее щеках вспыхнул румянец, но она больше ничем не подала виду. – Каган просит тебя пройтись перед ними.

Венеслава гордо прошлась кругом, приведя в окончательный восторг и гостя и Кагана. После чего Каган велел ее увести. Он знал, что для затравки гостя этого вполне достаточно. Теперь он будет целыми днями думать о невольнице, и, когда дойдет до кондиции, можно будет намекнуть, что ему бы подарили красавицу, но только в том случае, если Хазария получит взамен что-то такое, что ей сейчас очень-очень нужно…

Вечером Беловский сообщил Ратко радостную весть о том, что он встречался с Венеславой. С этого дня их жизнь изменилась и приобрела смысл. Они стали обдумывать план побега и похищения девушки. Ратко опять стал деятельным, глаза его светились постоянной мыслью о том, как не допустить выдачи сестры булгарину, который гостил у Кагана уже неделю.

Судя по всему, он не очень горел желанием выступить на стороне Кагана. Он боялся усиления Хазарии вместе с Русью, боялся усиления Руси вместе с Хазарией, а это было неизбежно, в случае если они договорятся. Для Булгара лучше было бы, если они враждовали друг с другом. При таком раскладе каждая из сторон стремилась бы заиметь союзника в лице Булгарии, по крайней мере не дополнительного врага. Еще больше он боялся союза с Каганатом против Руси, так как в таком случае он получал войну с русами на своих границах, прикрывая Хазарию, которая находилась гораздо южнее.

Именно поэтому булгарину еще не подарили Венеславу. Был бы сговорчивее, дела русов были бы значительно грустней.

Каган продолжал периодически вызывать Беловского к себе и подолгу выспрашивал про Русь. Михаил пересказывал ему все, что узнавал от Ратко. О том, что Русь делится на многие племена, такие, как древляне, поляне, вятичи, и другие, которые между собой сильно перемешаны и мало чем отличаются. Рассказывал, что близкородственные русам славяне, говорящие с ними на одном языке, живут далеко на запад, до самого Рима. Особенно сильно Михаил поразил Кагана тем, что по памяти углем нарисовал карту Европы до Урала на обратной стороне леопардовой шкуры. Он довольно точно показал, где обитают различные народы. Ведь у него в комнате, где бы он ни жил, всегда висела карта мира. Он ее хорошо знал и любил рассматривать. Каган достал арабскую карту, сравнил и был крайне изумлен познаниями Беловского. После этого он проникся к нему еще большим уважением и доверием.

Недели ожидания и переговоров наложили какую-то сонность на весь стан хазар. Жара расслабляла, загоняла людей в воду, под балдахины, в тень… Снизу периодически приходили корабли с продовольствием, скотом или людьми. Им устраивали короткий смотр и отправляли в основной стан на стрелку. Там стояла невыносимая вонь от нечистот, которые сопровождают любую армию, и гниющих повсюду рыбьих потрохов. Все деревья и кусты были порублены и сожжены в кострах. Каждый день армии приходилось разбредаться все дальше и дальше от лагеря, в поисках дров или просто чистого воздуха. Доспехи под солнцем раскалялись так, что невозможно было прикоснуться, поэтому их никто не надевал. В стане начались болезни и ропот. Каган ждал…

Орду горцев пришлось направить на юг, грабить мордовские леса, иначе они бы совсем взбесились от жары и безделья. На их место подошла измученная изнурительным походом через половину мира большая южная армия из Закавказья. Численность войска увеличилась в четыре раза. Варяги не появлялись.

Начались мятежи. Каган, как мог, увещевал недовольных, многое им прощая. Их наказывали полковники, которые были единоверцами своих подразделений. Тут были и мусульмане, и христиане, и зороастрийцы, и самые разные язычники. Каган демонстративно защищал наказанных, отводя, таким образом, их гнев от себя.

Однажды Ратко, не сдерживая радости, сказал:

– Подошли варяги и русы. Они тут, где-то рядом!

– Откуда ты знаешь?

– Я вижу знаки на воде!

– Какие знаки?

– Русы пускают по течению специальные знаки. Чаще всего это деревья с завернутыми и поломанными в нужном месте сучьями. По этим сучьям мы умеем читать. Часть нашего войска стоит на Волге, часть на Оке, а еще одна часть ниже по течению, но они пешие. Видимо, обошли хазар лесами, тайными тропами. Верхние русы передают, чтобы нижние стояли на правом берегу. Это, наверное, как раз где-то возле Кадниц… Теперь хазарам отступать некуда, только на левый берег. А там леса непролазные и болота.

– Так они собираются напасть без переговоров?

– Этого я не могу сказать.

Положение хазарской армии становилось все хуже и хуже. Каган понимал, что еще неделя такого стояния и войско начнет разбегаться. Поэтому он решил действовать на опережение. Снарядив двадцать кораблей, он решил послать вверх по Волге делегацию в поисках русов. Он тоже догадывался, что русы где-то рядом и чего-то ждут. Разведчики, которых он посылал вверх и по Волге, и по Оке не возвращались. Кто их убивал – было неясно. Может быть, мордва, с которой горцы поступили так немилостиво, а может быть, и русы! Он рассчитывал их найти, выслав большую официальную делегацию во главе с самим управляющим всеми делами Каганата – Беком. Это был довольно рискованный и неожиданный ход, но он мог принести успех. Во-первых, он покажет, что хазары собираются не воевать, а ищут встречи, а во-вторых, позволит армии отвлечься, ожидая результатов похода.

Переговоры без Беловского делегация провести не могла, поэтому Каган велел ему собираться тоже. Михаилу не хотелось расставаться с Ратко, и он предложил взять и его, аргументировав это тем, что Ратко знает варяжский язык. Ведь неизвестно еще, кого они встретят первыми – русов или варягов. Каган внял и разрешил взять с собой вождя.

Буквально на второй день пути вдалеке из-за поворота реки на них неожиданно вышли около сотни варяжских дракаров и русских ладей. Хазары напряглись и стали по-своему молиться. По палубе своего золоченого корабля озабоченно ходил Бек. Он велел гребцам остановиться. Все-таки он боялся встречи с русами. Грабители – они и есть грабители… Мало ли чего у этих варваров на уме? Может быть, они захотят взять их в плен и тут же продать Кагану? Поэтому посол решил выслать вперед, навстречу русам, один корабль с тем же самым знатным воином, который получил по голове в Кадницах. К этому времени он вполне оправился и ждал случая проявить себя более достойно. Корабли остановились, зацепившись за песчаную отмель, но гребцы были готовы в любой момент рвануть суда обратно к основному войску в устье Оки. Учитывая то, что отошли от лагеря они не так далеко, у них еще сохранялся шанс спастись бегством.