Битва пророков
Шрифт:
Каган влетел на свой корабль и велел, пиная гребцов, отчаливать. Гребцы вспенили волны и довольно быстро нагнали битву. Каган, забыв об опасности, без оружия, с одной лишь золотой цепью в руках, которую он приготовил русам, ринулся в бой. Он перескакивал с борта на борт, расталкивая воинов, до хрипоты старался перекричать шум боя, чтобы остановить его. За ним еле успевали ближайшие сановники и охрана, которая без разбору рубила всех направо и налево, кто был рядом с Каганом. Воины с недоумением останавливались, командиры, поняв, что от них требуется, более профессионально стали командовать, отводя своих подчиненных от озверевших
Наконец над Волгой воцарилась относительная тишина, которую нарушали только стоны раненых, свист ветра, плеск воды о борта и крики обезумевших чаек. Корабли были завалены телами, залиты кровью так, что не было видно их самих. В воде, в теснинах между судами плавали раздавленные ими трупы, барахтались раненые, цепляясь за обломки весел, за борта и друг за друга. Каган, кашляя от хрипоты, продолжал кричать. Наконец его услышали все:
– Остановитесь! Остановитесь, безумные! Прекратите кровопролитие! Где Михаил! Михаил, ты жив? Михаил, ты где? Я хочу говорить с русами!
Беловский в это время валялся на дне варяжского дракара, отхаркивая кровь из груди. Стрела вошла в спину, пробила ребра и вышла на несколько миллиметров из правого бока. Их расстреливали со всех сторон. Стрела со стороны спины сломалась, когда на него свалился обезглавленный хазарин, который до сих пор еще подергивался на Михаиле, обливая его кровью. Все это случилось после того, как Беловский вместе со всеми ринулся в бой, перепрыгивая с корабля на корабль. Ратко ревел, что нужно пробиться к крайним кораблям, занять их и попытаться оторваться от хазар. Бросок русов был стремительным и неожиданным. Хазары не думали, что варвары покинут свои корабли и все разом рванут скакать с борта на борт, заваливая трупами все вокруг. Они опешили, тем самым позволив русам довольно далеко пройти. Но их атака захлебнулась из-за того, что многие воины попадали в воду от ран или от тесноты и неудобства. Прыгали все одновременно, поэтому расталкивали корабли. Приходилось останавливаться, помогать упавшим забраться на борт, а те, кто шел напролом, не обращая ни на что внимания, оторвались от основного отряда, оказались в подавляющем меньшинстве и были уже перебиты.
Если бы бой продлился еще несколько минут, то от русов, возможно, к этому времени никого бы не осталось. Но Каган остановил бой. Он бегал по одному из кораблей и что-то кричал охрипшим голосом на своем языке. Русы в недоумении остановились. Ратко осмотрел остатки отряда и понял, что пробиться не удалось и уже не удастся.
– Олаф, где Венеслава? – спросил он, увидев на соседнем корабле живого племянника.
– Она со мной, дядя. Здесь она. Чего орет этот хазарин?
– Я не могу понять, нужен Мишка Беляк. Где он? Кто видел толмача, который был со мной?
Кто-то крикнул:
– Тут он! Тут! Раненый лежит!
– Поднимай его, неси ко мне! – приказал Ратко.
Мишку освободили от тела хазарина, подняли, посадили на лавку.
– Сидеть можешь, паря?
– Вроде сижу, – плохо понимая, что с ним происходит и чего от него хотят, пробормотал он.
Его окатили водой, умыли лицо от хазарской крови, залепившей глаза. Стало возвращаться сознание. Он огляделся по сторонам, увидел, что бой прекратился, что вокруг только свои. Спросил:
– Мы пробились?
– Нет еще, молодец, не пробились. Ратко тебя кличет.
Мишка попытался привстать, но со стоном стал падать. Стрела в ребрах шевельнулась, боль пронзила все тело, он закашлялся кровью и потерял сознание. Ему не дали свалиться, поймали на руки и бережно понесли к вождю.
Когда он очнулся, то увидел, что над ним склонились несколько забрызганных кровью человек в варяжских шлемах с накладными страшными лицами. Рядом сидит Венеслава, вытирает ему лицо и простреленный бок, постоянно споласкивая и отжимая в ушате тряпицу.
– Ну что, соколик, проснулся? – ласково спросила она. – Все будет хорошо. Раз проснулся, значит, спать не хочешь. Ну и не спи. Не спи больше, – тихо уговаривала Венеслава, – не спи, ладно? Хватит спать, пора уже соколику в небо лететь, соколицу искать. Соколицу искать, от воронья спасать. Налетели на нее черны вороны, без сил она уже от них отбивается. Прилетай, соколик, поскорее белой молнией, легкой стрелкою, ветром утренним…
Беловский попросил воды. Венеслава нежно подняла ему голову и поднесла чарку. Он сделал несколько жадных глотков, и ему стало легче. Он посмотрел на свою рану и понял, что стрелу из него уже вытащили, а раны чем-то заклеили. Венеслава положила руку Михаила на свое плечо и посадила его. Он огляделся по сторонам, увидел русов, лежащих, сидящих и стоящих вокруг. Все смотрели на него и чего-то ждали. Потом он услышал резкий голос Кагана:
– Михаил! Дорогой Михаил! Ты очнулся! Как я рад! Ты даже не представляешь – как я тебе рад! Я осыплю тебя золотом, только за то, что ты очнулся, что ты не умер! Мало кому приходилось получать от меня золото за то, что не умер!
Беловский с трудом и с помощью Венеславы повернулся на голос и увидел Кагана, сидящего на скамье одного из кораблей. Десятки сцепленных судов плавно дрейфовали вниз по течению. Они уже уплыли довольно далеко, так как берега были совсем другие. Видимо, его долго приводили в чувство. Воины с обеих сторон уже не стояли, ощетинившись друг на друга оружием, а сидели, где придется в ожидании чего-то.
– Дорогой Михаил, ты даже не представляешь, как много зависит сейчас от тебя. Ты спасешь и свой народ, и мой народ! Ты спасешь всю историю, Михаил!
Рядом послышался голос Ратко:
– Мишка, что он там орет, можешь перевести? Мы не понимаем его. Что он от нас хочет?
Михаил попробовал крикнуть Кагану вопрос, но опять закашлялся кровью. Венеслава наклонила его вниз и дала выкашляться. Потом, подняла, шепча какие-то заговоры, рисовала пальцами круги вокруг ран и говорила:
– Не кричи, соколик, не кричи, ты тихонько говори. Мне говори. Я услышу.
Беловский отдышался и с болью зашептал по отдельности хазарские фразы. Венеслава звонким голосом, запомнив на слух, повторяла перевод Кагану и русам:
– Что вы от русов хотите?
– Мы хотим прекратить войну. Я пришел с миром. Пришел как друг!
Беловский перевел.
– Зачем друг напал на Кадницы и убил всех людей? – спросил Ратко.
– Мы не знали, что Кадницы русские. Ведь это мордовские земли! Русь начинается с Оки. Меня обманул Тимофей. Он не сказал мне, что там русы! Пусть русский князь простит меня за эту ошибку. Я заплачу за нее дорого!