Битва за Карелию. Арка в скале. Том 2
Шрифт:
— Анбиляторами они вооружены. Это тоже экспериментальные орудия, товарищ генерал. Стреляют без пороха, разгоняют снаряд полем, вроде электромагнитного. Дальность, правда, у их выстрелов небольшая, всего полкилометра. Зато мощность разрыва от каждого попадания, как у главного калибра линкора. Каждый снаряд взрывается с силой двух тонн тротила, — объяснил майор ГБ.
Тем временем, бойцы-автоматчики на въезде заглянули внутрь машины, притормозившей перед въездом в арку с клубящимся туманом внутри нее. Но, никаких препятствий движению никто не чинил. Узнав собственное начальство, бойцы лишь отдавали честь, прикладывая пальцы к каскам.
Глава 20
Когда
Въезжая сюда, генерал ожидал увидеть расположение и склады секретного полигона, сооруженные в толще скал, наподобие финских подземных сооружений, которые вскрыли красноармейцы на той же «Линии Маннергейма». Там у финнов имелись и подземные арсеналы с оружием и боеприпасами, и продуктовые склады, и склады различной амуниции. Даже подземные медпункты с медоборудованием и с медикаментами обнаружились. Запасливыми и очень предусмотрительными оказались эти финны. Личный состав у них жил в катакомбах под дотами со всеми удобствами. Были у них там не только электрогенераторы, обеспечивающие освещение и питающие вентиляционные установки, не только водопровод имелся, но даже и канализация предусматривалась.
Вот и думал генерал, что внутри высоты 168,5 строители из ведомства Берии тоже тайно выстроили нечто подобное финским объектам. Да и что мешает Лаврентию Павловичу строить подобные сооружения, скрытые военные базы, силами заключенных? Лагерей с зэками по всей Карелии разбросано предостаточно. А многие тысячи людей могли еще и не такое построить. Знал Мерецков и то, что к партизанской войне активно готовились. Вот только истинных масштабов этой подготовки Мерецков не представлял. Его никто не посвящал детально в подобные планы. Ведь всю эту подготовку к диверсионной деятельности по тылам оккупантов курировал Берия.
Кирилл Афанасьевич ожидал увидеть какое угодно секретное сооружение, тайно выстроенное и скрытое внутри холма, но только не то, что увидел на самом деле, едва оказавшись по другую сторону арки в скале. Помимо странностей природы, в глаза командарму сразу бросился палаточный военный лагерь, рядом с которым на импровизированном стрельбище, расположенном между скал, тренировались бойцы. Когда проехали мимо этого лагеря, то обнаружилась возле скал и автостоянка. А там стояли автомобили неизвестных моделей. Дальше впереди виднелся какой-то большой склад с навесом, возле которого сновали рабочие в синих и оранжевых комбинезонах. Они разгружали большие трехосные грузовики, военные, судя по цвету, но неизвестных марок. Эти машины приезжали из еще одного тоннеля, расположенного значительно выше уровня берега, спускаясь к складу по металлической аппарели.
«Опель Адмирал» остановился напротив небольшого, но самого настоящего двухэтажного здания простой
— Объясните мне, пожалуйста, Николай Павлович, как все вот это получается? Машина въезжает под холм, а приезжает сюда. И тут явно не подземное пространство, а наземное. Но, судя по солнцу, часовой пояс совсем другой. Как же такое происходит?
Майор ГБ ответил:
— Товарищ командарм, наука и технический прогресс творят настоящие чудеса. В той арке, где стоит туман, имеет место прокол в пространстве и времени. Лучше всего вам расскажет об этом главный ученый нашего полигона, профессор Игнатов. Он же у нас и начальник всех вольнонаемных, которые находятся на полигоне. Распределяет он и работы среди пленных.
— А у вас тут и пленные задействованы? — удивился Мерецков.
— Да. Есть не только финны, но и немцы. Они работают в оранжевых комбинезонах, а в синих у нас трудятся вольнонаемные.
В трудовом отряде военнопленных Клаус Вандеркнехт получил назначение на должность бригадира. Территория, куда они попали, не походила на обыкновенную карельскую землю. Климат тут приятно радовал стабильным теплом и ясным небом, а небольшие дожди бывали только ночами, но тоже регулярно. Пленных разместили не в бараках, а в просторной пещерной тюрьме, расположенной под береговой скалой. Впрочем, на нарах они только спали. А все остальное время проводили на воздухе. За ними присматривали конвойные, но не более того. Их никто никогда не избивал. Да и отношение местных жителей приятно радовало. Никто не проявлял агрессию и не мешал пленным работать. Никто их особенно и не подгонял. Завтрак, обед и ужин проходили по расписанию под навесом возле тюрьмы.
Утро начиналось с построения у входа в тюрьму и с переклички. Каждому отделению пленных ставилась задача выполнить в течение дня определенную норму работ, которая значилась в наряде. В качестве спецодежды им выдавали яркие комбинезоны апельсинового цвета и коричневые ботинки на шнуровке. Точно такую обувь носили на этой территории и вольнонаемные рабочие. Общаться с местными не запрещалось, но никакие письма или посылки пленные отправлять и получать не имели право. Также не было у них права и на личную собственность. Кроме предметов одежды и гигиены ничего им не полагалось, а все лишнее регулярно изымалось из тюремных спален при обысках.
Рабочий день в этом лагере не был нормированным. Если работали быстро и качественно, то отделению выдавали поощрения, разнообразили питание сладкими булочками или мармеладом. Если пленные работали с ленцой и делали работу плохо, то, наоборот, питание такого отделения становилось однообразным, а меню ужималось до невкусной каши. Тем, кто успешно выполнял функции надзора за остальными, полагалось дополнительное питание. И Клаус Вандеркнехт регулярно получал от начальства всякую вкуснятину, ему выдавали сахар, чай, кофе и даже шоколадные конфеты. В его бригадирские обязанности входило не только организовать работу для пленных, но и их досуг.