Битва за любовь (Запах серы)
Шрифт:
— Я жаба? А ты вонючий трус! У тебя только на то и хватило храбрости, чтобы оставить меня здесь, и я думала, что ты погиб или сидишь в тюрьме, и от тебя день за днем не было никакой весточки, ни единого слова, а потом ты являешься в один прекрасный день — с женой, никак не меньше, — и сидишь в моей гостиной, обзываешь меня жабой и шлюхой и…
— Я не называл тебя шлюхой, а стоило бы! Как ты можешь…
Несмотря на разницу в росте брат, с сестрой умудрились сойтись нос к носу и шипели друг на друга, прилагая усилия к тому, чтобы их голоса не разносились по всему дому. Усилия эти
Я решила, что лучше всего было бы оставить их выяснять отношения без меня, и потихоньку вышла в переднюю, неловко кивнув пожилой женщине, а потом спустилась во двор. Там росло небольшое дерево, под ним стояла скамейка, и я села на нее, с любопытством разглядывая все вокруг.
Кроме дерева, здесь был и маленький, обнесенный забором садик, в котором цвели последние осенние розы. За садиком — то, что Джейми называл голубятней; во всяком случае, я так решила, наблюдая, как самые разнообразные голуби влетают и вылетают через отверстие, проделанное в верхней части сооружения.
Я знала, что есть еще гумно и сарай для силоса — должно быть, по другую сторону дома; там же амбар для зерна, курятник, огород и заброшенная часовня.
Легкий осенний ветерок тянул оттуда; я глубоко вдохнула в себя воздух и ощутила сильный запах хмеля и дрожжей. Значит, там же находится пивоварня, где готовят пиво и эль.
Дорога за калиткой вела через невысокий холм. На самой вершине холма силуэтом на фоне вечерней зари темнели фигуры нескольких мужчин. Они, вероятно, остановились попрощаться друг с другом; так оно и вышло, потому что вниз к дому спустился один, остальные направились к темневшей на некотором отдалении группе коттеджей.
Когда оставшийся в единственном числе мужчина подошел поближе, я заметила, что он сильно хромает. Причину я поняла, едва он вошел в калитку: правая нога у него была отнята ниже колена, и ее заменял протез.
Несмотря на хромоту, походка у него была молодая. Он подошел к дереву, и я убедилась, что ему где-то за двадцать. Высокий, ростом почти что с Джейми, но плечи узкие и очень худой, прямо-таки тощий.
Он помедлил, прежде чем ступить под дерево, и с любопытством поглядел на меня, тяжело опершись на загородку. Густые каштановые волосы мягко спускались на высокий лоб, глубоко посаженные карие глаза светились терпением и добротой.
Пока я сидела и ждала под деревом, голоса Джейми и его сестры делались все громче и громче. По случаю теплой погоды окна были открыты, и здесь под деревом спорщиков было слышно хорошо, хоть и не всякое слово достаточно разборчиво.
— Зловредная длинноносая сука! — прогремел в тихом вечернем воздухе голос Джейми.
— Ты даже не настолько воспитан… — Ответ Дженни был оборван налетевшим порывом ветра.
Незнакомец кивнул головой в сторону дома.
— Как я понимаю, Джейми вернулся домой.
Я тоже кивнула в ответ, не зная, нужно ли мне назвать себя. Молодой человек улыбнулся и наклонился в мою сторону.
— Я
— Саксонка, на которой женился Джейми, — закончила я вместо него. — Мое имя Клэр. Вы об этом знали? — спросила я, а он рассмеялся.
По правде говоря, я была немного растеряна. Муж Дженни?
— О да. Мы об этом услышали от Джо Орра, а он от лудильщика в Ардрэйге. В наших горах секреты распространяется быстро. Вы с Джейми должны бы это знать, даже если женаты всего месяц. Дженни уж сколько недель все гадает, какая вы.
— Шлюха! — проревел Джейми, но муж Дженни и бровью не повел и продолжал рассматривать меня с дружественным любопытством.
— Вы красивая молодая женщина, — сказал он. — Любите ли вы Джейми?
— Ну… да. Да, конечно, — ответила я, немного смутившись.
Я уже начала привыкать к прямоте, которой отличались шотландские горцы, но иногда она заставала меня врасплох. Айен сжал губы, удовлетворенно кивнул и опустился на скамейку рядом со мной.
— Надо дать им еще несколько минут, — заметил он, махнув рукой в сторону дома, где теперь кричали по-гэльски. Причина сражения его, по-видимому, вовсе не интересовала. — Фрэзеры ничего не станут слушать, пока они в гневе. Накричатся в полное свое удовольствие и только после этого выслушают ваши доводы, никак не раньше.
— Это я заметила, — достаточно сухо произнесла я, и он снова рассмеялся.
— Значит, вы женаты достаточно давно, коли успели в этом разобраться? Нам говорили, что это Дугал заставил Джейми жениться на вас, — продолжал он, по-прежнему игнорируя ссору и обращаясь исключительно ко мне. — Но Дженни сказала, что нужно нечто посильнее Дугала Макензи, чтобы заставить Джейми сделать то, чего он не хочет. Теперь, когда я увидел вас, я понимаю, почему он это сделал.
Он приподнял брови, как бы ожидая дальнейших пояснений, но отнюдь не настаивая на них.
— Я полагаю, у него были на то причины, — сказала я, но внимание мое разрывалось между моим собеседником и домом, где продолжалась битва. — Я не хочу… я имею в виду, что надеюсь…
Айен правильно понял причины моего замешательства и взгляды, которые я невольно бросала на окно.
— Я понимаю, что вас это должно беспокоить, — сказал он, — но она все равно устроила бы ему взбучку, независимо от того, были бы вы здесь или нет. Она горячо любит Джейми и очень волновалась, когда он исчез, особенно после внезапной смерти отца. Вы об этом знаете?
Карие глаза сделались острыми и пристальными, словно хотели определить глубину доверия между мной и Джейми.
— Да, Джейми мне рассказывал.
— Ага. — Он кивнул в сторону дома. — Ну, и к тому же она в положении.
— Я это заметила.
— Трудно было бы не заметить, не так ли? — улыбнулся Айен, и мы оба засмеялись. — Это делает ее воинственной, но, впрочем, я ее не осуждаю, нет-нет. Однако надо быть более храбрым человеком, чем я, чтобы спорить с женщиной на девятом месяце. — Он откинулся назад, вытянув протез перед собой. — Потерял ногу при Домье, — объяснил он. — Картечь. К концу дня немного ноет. — Он потер ногу повыше кожаной перевязи, которая соединяла деревяшку с плотью.