Благие намерения
Шрифт:
Ева представила, как это было: Баствик в своем шикарном домашнем облачении идет к двери. Смотрит сперва в «глазок»? Или на монитор?
Зачем хорошая охранная система, если ею не пользуешься? Нет, она ею воспользовалась, решила Ева. И, не увидев угрозы, отперла дверь.
– Он набрасывается на нее, – продолжила она. – Волочит или несет сюда.
– Может, она не возражает? – предположила Пибоди. – Вдруг они любовники?
– У нее встреча. Времени на секс нет. На ней ничего сексуального, раскраска не боевая. Он мог волочить ее силой, хотя не похоже. Никаких следов борьбы, все на своих местах.
Ева
– Каблуки не ободраны. Нет, он ее не тащил.
– Значит, нес. – Пибоди поджала губы и наморщила квадратное лицо, прикидывая расстояние от гостиной до спальни. – Если он вырубил ее только здесь, то должен был прилично пронести на руках. Зачем?
– Вот-вот, зачем? Признаков сексуального насилия нет. Может, потом он ее снова одел? Ладно, подождем, что скажет Моррис. Убийца кладет ее на кровать. Непохоже, чтобы он затыкал ей рот, но здесь слово за судмедэкспертами. Он убивает ее, пока она лежит без сознания. Быстро вырезает язык, чтобы что-то доказать, пишет свой текст, чтобы я узнала, какую услугу он мне оказал, и удаляется. Ладно, потолкуем с ее секретарем, а потом посмотрим записи. Хочу здесь со всем покончить, прежде чем мы вызовем чистильщиков.
Сесил Хавершем выглядел весьма официально, с оттенком щегольства. Короткие белые волосы, стрижка «под императора», в одном стиле с аккуратно подровненной бородкой. Костюм-тройка, стрелки на брючинах такой остроты, что об них впору порезаться до крови.
От него волнами расходилась удрученность пополам с раскаянием. Он сидел, прилежно сложив руки, на стуле с выгнутой спинкой у стола цвета алой губной помады.
Ева кивком отпустила полицейского, потом устроилась во главе стола. Пибоди уселась напротив свидетеля.
– Мистер Хавершем, я – лейтенант Даллас, это детектив Пибоди. Понимаю, сейчас тяжелый для вас момент.
– Я в полной растерянности. – В его выговоре слышалось что-то от акцента британской аристократии, хотя, как успела установить Ева, местом его рождения значился Толедо, штат Огайо.
– Давно вы работали на мисс Баствик?
– Я провел около двух лет в должности ее помощника. До этого я исполнял те же обязанности у мистера Вэнса Кольера из «Свен, Колбрек, Кольер энд Айвз».
– Каким образом вы у нее очутились?
– Она предложила мне это место с серьезным повышением зарплаты и различными бонусами. Для меня переход к уголовному праву от корпоративного и налогового был вдохновляющим.
– В качестве ее ассистента вы имели доступ к ее делам, клиентуре, общественным обязательствам?
– Да, разумеется. Мисс Баствик была очень занятой женщиной в профессиональном и личном отношении. Частично мои обязанности заключались в составлении для нее расписания, ведении календаря, заботе об эффективном распределении ее времени.
– Известен ли вам кто-нибудь, кто желал бы мисс Баствик зла?
– Как адвокат по уголовным делам она, естественно, наживала врагов: прокуроры, клиенты, считавшие, что она их подвела, что, конечно, полная неправда, а также некоторые лица со стороны обвинения. Даже полицейские. – Он посмотрел на Еву твердо, хотя немного расстроенно. – Видите ли, такова уж ее работа.
– Согласна. Кто среди них выделялся?
– Я сам задавал себе этот вопрос, пока сидел здесь и пытался все это переварить. Случались угрозы, не без этого. Мы вели особый файл, я с радостью вам его передам, если фирма позволит. Но чтобы кто-то выделялся в столь трагическом смысле? Нет. Мисс Баствик любила повторять, что если бы никто ей не угрожал и не называл бранными словами, то это означало бы, что она плохо работает. Полагаю, лейтенант, детектив, вы тоже часто оказываетесь в таком положении. Ваша работа сама создает вам врагов, особенно, как я считаю, если вы хорошо ее выполняете.
– С этим не поспоришь. – Ева откинулась на стуле. – Лучше расскажите, когда вы начали переживать за мисс Баствик и что в связи с этим предприняли.
– Я испугался, причем сильно, сегодня утром. Обычно я прихожу на работу в восемь пятнадцать. Так у меня остается время проверить сообщения и расписание на день, подготовить записи и документы для утренних встреч. Если мисс Баствик не едет в суд или не встречается с кем-то вне офиса с утра, то она появляется между половиной девятого и без четверти девять. Этим утром меня ждало сообщение от Ченса Уоррена и Зейна Квирка. Вчера в восемь вечера у мисс Баствик была назначена встреча с ними в ресторане «У Моники» на Парк-авеню. Сообщение пришло накануне вечером, в три минуты десятого. Клиенты были озадачены отсутствием мисс Баствик.
– То есть они, заждавшись, позвонили к вам в офис?
– Именно так. Мистер Уоррен сообщал о попытках дозвониться на карманный коммуникатор мисс Баствик по номеру, который она дала им как своим клиентам. Когда это не вышло, они стали звонить в офис и оставили сообщение.
Он подождал, откашлялся.
– Поскольку ей это совершенно не свойственно, я почувствовал беспокойство и попробовал связаться с мисс Баствик по коммуникатору, но безуспешно. Тогда я оставил на обоих ее номерах голосовое сообщение. После этого я позвонил мистеру Уоррену и узнал, что мисс Баствик так и не приехала в ресторан, поэтому они с мистером Квирком поужинали вдвоем и остались там до начала одиннадцатого.
Он опять сделал паузу и откашлялся.
– Принести вам воды, мистер Хавершем? – предложила Пибоди.
– Не хотелось бы вас беспокоить.
– Никакого беспокойства. Мы ценим ваше желание сотрудничать, – возразила Пибоди, вставая.
– Весьма вам признателен. – Он поправил узел галстука. – Сегодня утром я ждал мисс Баствик к восьми двадцати, так как по ее просьбе запланировал раннее совещание у нас в офисе. Она не приехала, поэтому я, передоговорившись с клиентом, снова позвонил на ее коммуникатор. Признаться, лейтенант… О, благодарю вас, детектив! – Он взял у Пибоди высокий стакан с водой, сделал аккуратный глоток и глубоко вздохнул.
– Повторяю: должен признаться, к этому времени я уже не находил себе места от тревоги. Я испугался, что мисс Баствик заболела или попала в аварию. Поэтому я решил поехать сюда на случай, если она больна и не может воспользоваться коммуникатором. Как я уже объяснял вашему сотруднику, я располагаю ее кодами, так как ухаживаю за ее цветами и занимаюсь другими ее делами, когда она в отъезде. Я звонил, она не открывала, поэтому я позволил себе воспользоваться ее кодами и вошел в квартиру. Понимаю, это можно счесть вторжением на территорию чужого жилища, но я был слишком обеспокоен.