Благородный принц
Шрифт:
— Вы случайно не знаете, где сейчас находится мисс Маркс? — спросила Мария.
— Нет. — Скарлетт могла быть в своей спальне. Она могла быть на диване и смотреть телевизор. Она могла быть голой в душе. Я не знал о ее точном местонахождении и не узнаю, пока не вернусь домой.
Глаза Марии сузились.
— Вы говорили с ней об инциденте в доме ее сестры?
— Говорил.
— И?
— И это часть закрытого дела. Я не вправе обсуждать детали. Надеюсь, вы понимаете.
Вспышка раздражения промелькнула в ее глазах, когда ей бросили
— Конечно.
— Извините, от меня мало толку. — Я встал, протягивая руку.
Мария оставалась на своем месте, ее глаза были прикованы к моим, пока, наконец, она не встала и еще раз не пожала мне руку.
— Спасибо, шеф. Я пробуду в городе некоторое время. Возможно, скоро снова загляну.
— Рад помочь, чем смогу, агент Браун. — Это была ложь. Мы оба это знали. Но если она снова появится здесь без ордера, я промолчу.
Может быть, ФБР смогло бы помочь Скарлетт. Или, может быть, они использовали бы ее как пешку. За время моей работы копом я участвовал в двух федеральных делах, и оба они оставили неприятный привкус у меня во рту.
Я вывел Марию из своего кабинета и провел через участок, никто из нас не утруждал себя светской беседой или обменом любезностями. Когда мы покинули участок, я коротко кивнул на прощание на тротуаре, затем направился к своему грузовику и забрался внутрь.
Спокойный. Собранный. Холодный. Только после того, как она уехала на блестящем черном внедорожнике, я выдохнул.
Какого хрена ФБР было нужно от Скарлетт? Они думали, что она украла наркотики у Воинов? Они знали, что она невиновна? Или было что-то еще?
Мария Браун была из оперативной группы по борьбе с бандитизмом, а не из УБН (прим. ред.: УБН — управление по борьбе с наркотиками). Хотя я бы не удивился, если бы здесь были задействованы оба подразделения. На этом было написано — Воины.
Я прокручивал в голове вопросы, пока ехал в «Стокярдас» за ужином. Еще одна смерть. ФБР. Когда я вернусь домой, расслабляться будет некогда. Только работать, пытаясь заставить Скарлетт рассказать мне правду.
Когда я свернул на свою улицу, мои глаза забегали по сторонам в поисках чего-нибудь неуместного. Все машины, припаркованные на подъездных дорожках, были узнаваемы, принадлежали соседям и нескольким строительным рабочим. Пара детей катались на велосипедах по тротуарам.
И все же волосы у меня на затылке встали дыбом, как будто кто-то наблюдал за мной, когда я заезжал в свой гараж. Я подождал, пока дверь полностью закроется, прежде чем вылезти и зайти внутрь.
Скарлетт стояла на кухне.
— Привет.
— Привет. — Я поднял пакет в руке. — Я купил бургеры.
— Оу.
Я скинул обувь и прошлепал на кухню.
— Это нормально?
— Конечно. — Она кивнула, бросаясь к шкафчикам, чтобы достать тарелки.
Скарлетт быстро сориентировалась в доме. Когда я каждый вечер возвращался домой, она уже удалялась в свою комнату, но, судя по тому, что в холодильнике оставалось все меньше еды, а в посудомоечной машине была грязная посуда, она ела.
Круги под ее глазами значительно уменьшились. Ее щеки уже не были такими впалыми, как неделю назад. Даже волосы приобрели новый блеск. Они свисали длинными шелковистыми прядями до талии.
Она выглядела лучше. Гораздо лучше.
Скарлетт положила себе на тарелку бургер, а я выложил немного картошки фри. Затем она слегка улыбнулась мне, прежде чем забрать свою тарелку и поспешно выйти из кухни.
— Подожди, — сказал я ей в спину, прежде чем она успела скрыться в своей спальне. — Давай поедим вместе.
— О, хорошо.
— Пожалуйста. — Это слово было скорее приказом, чем мольбой.
Ее плечи опустились, когда я прошел в столовую и быстро задернул шторы.
Комната была расположена в передней части дома, рядом с прихожей. Я редко садился за стол сам, предпочитая есть на кухонном островке или в гостиной. Но это было только потому, что сидеть одному за столом на шесть персон было немного удручающе.
Там было большое панорамное окно, из которого открывался вид на окрестности. Ранее на этой неделе я не потрудился задернуть шторы, потому что, даже если кто-то прижмется руками к стеклу снаружи, он не сможет заглянуть внутрь дома. Скарлетт была достаточно умна, чтобы не входить сюда и выставлять себя напоказ.
Она парила за пределами комнаты, пока я садился.
Я нахмурился. Неужели все обязательно должно было превратиться в ссору?
— Садись, Скарлетт.
Вспышка раздражения промелькнула на ее лице, но она сделала, как было приказано, скользнув на стул. Затем она отправила в рот кусочек картошки фри, не сводя с меня глаз, пока жевала.
Я вгрызся в свой бургер, уплетая его как изголодавшийся человек, но Скарлетт ковырялась в своем.
— Тебе не нравятся бургеры?
Она повела плечом.
— Они вкусные.
Вранье. Было ли это причиной того, что она так быстро исчезла? Чтобы я не заметил, что она не ест? В мои обязанности не входило узнавать о ней все, что можно. Мне просто нужно было узнать, что случилось с Воинами.
— Сегодня ко мне приходили из ФБР.
Скарлетт застыла, зажатая между пальцами картошка остановилась в воздухе.
— Они ищут тебя.
Она сглотнула.
— Не хочешь сказать мне почему?
— Нет. — Она уронила картошку фри на тарелку и попыталась встать, но я поднял руку.
— Остановись. Скарлетт, пожалуйста. Ты должна сказать мне, что происходит. Сегодня не последний раз, когда ФБР вынюхивает что-то. Насколько я знаю, они следят за домом. И пока я не узнаю, с чем мы имеем дело, ты никуда не пойдешь. — Одна неделя. Две недели. На данный момент все это не обсуждалось.
Ее плечи напряглись, поднимаясь к ушам. Скарлетт знала, что из-за ФБР ей придется скрываться здесь в обозримом будущем.
— Мне бы помогло, если бы я знал, что произошло, пока ты была с Воинами.