Бледная графиня
Шрифт:
Горничная привела хорошо одетого молодого человека.
— Вы ищете фон Арно? — спросила его испанка.
— Да. Я был у него дома, но меня направили сюда, сказав, что тут я непременно его найду. Вот я и позволил себе…
— Вы чуть-чуть опоздали. Фон Арно только что ушел. Но мы принадлежим к числу его друзей, и мы можем передать ему все, что вы хотите ему сказать.
— Я хотел сообщить господину Арно, что из Европы ему пришли деньги. Он давно уже ждал их, и мой долг — известить его.
— Деньги из Европы? Очень хорошо. Я передам. И велика ли сумма?
— Сорок тысяч долларов.
— От имени фона Арно благодарю вас за хлопоты.
Клерк сказал, что завтра утром снова навестит господина Арно, и откланялся.
— А источник-то его, оказывается, еще не иссяк, — заметила Бэла.
— Что значат для него эти деньги? — отмахнулся Мак Аллан. — Надолго ли ему их хватит?
— Он как-то говорил мне, что получил в наследство полмиллиона. Так что будем осторожны, Мак Аллан. У него, пожалуй, еще кое-что есть.
Вскоре горничная доложила, что гости начали собираться, и Мак Аллан повел прекрасную испанку в гостиные, где собралось много мужчин и несколько дам, чтобы провести ночь за сомнительными развлечениями и шампанским.
Около двух ночи гости стали разъезжаться. В три на вилле Бэлы все было уже тихо и сама она заперлась в спальне. Когда и прислуга заснула, внизу на дворе залаял большой пес-водолаз, но тут же замолчал, и снова воцарилась тишина.
Вдруг послышался слабый стук, словно кто-то лез в окно. И снова все стихло. Никто не слышал этого стука, а Бэла крепко спала в своей роскошной постели.
И тут в окне будуара появилась темная тень.
Комната была слабо освещена тусклым светом лампадки, проникавшим из ниши, однако его было достаточно, чтобы стоящий на карнизе у окна человек мог разглядеть внутренность комнаты. Убедившись, что будуар пуст, он алмазом осторожно разрезал одно из стекол на куски и начал их бережно вынимать.
Несколько кусков со звоном упали в сад. Человек на карнизе неподвижно замер, ожидая, не услышал ли кто-нибудь шум, но все по-прежнему было тихо. Тогда он просунул руку в образовавшееся отверстие и открыл задвижку, затем, отворив окно, влез в будуар.
Вор был в черной маске и лохмотьях, хотя чувствовал себя в них явно неудобно. Мягко спрыгнув на ковер, он стал прислушиваться. Вилла спала крепким предутренним сном.
Тогда вор подкрался к стене, где за ковром скрывался сейф с драгоценностями Бэлы. Застигнутая врасплох горничной, она забыла ключ в замке, чего прежде никогда не случалось. Маленький ключик тихо повернулся, и дверца сейфа отворилась.
Вор поспешно стал рассовывать по карманам драгоценности испанки. Он оставил в шкафу только две серебряные вазы для фруктов, которые оказались для него слишком тяжелы, и последний подарок Арно, представлявшийся ему, вероятно, недостаточно ценным. После этого он бросил на пол носовой платок и так же тихо вылез в окно, как и влез.
И тут же послышался шум, словно кто-то сорвался с карниза и упал на землю, но и он не разбудил никого.
Вдруг вор увидел, что одно окно наверху ярко осветилось. Не теряя ни секунды, он побежал через сад и благополучно выбрался на волю.
В эту же минуту в покоях испанки раздался крик.
Бэла проснулась, но не оттого, что услышала вора, а потому, что вдруг почувствовала отсутствие ключика. Она вскочила с постели, набросила пеньюар, зажгла свечу и отворила дверь в будуар. Холодный ветер встретил ее. Она ринулась к сейфу, подняла ковер, и громкий вопль раздался в доме: Бэла обнаружила, что сейф пуст, ее сокровища украдены.
Страшная ярость овладела ею. Она бросилась к звонку. Затем — снова к сейфу. В гневе швырнула последний подарок Митнахта на пол и тут же, наклонившись, заметила лежащий платок. Как тигрица, бросилась она к нему и впилась взглядом в метку на нем.
Это был платок фон Арно. Так вот кто тут побывал! Испанка немного успокоилась.
Комнату заполняли заспанные, перепуганные слуги. Бэла приказала обыскать сад и окрестности виллы, хотя и так было понятно, что вор вовсе не кто-то чужой, пришлый, потому что собака внизу постороннего не пропустила бы. При осмотре обнаружилось, что часть карниза у окна обвалилась.
Бэла приказала слугам помалкивать о случившемся и, когда наступило утро, поехала домой к Митнахту.
Он с удивлением вышел к ней навстречу.
— Я приехала к вам с вопросом, Курт, — сказала она, испытующе глядя на Митнахта, — с таким важным вопросом, что я даже не смогла остаток ночи заснуть.
— Я слушаю, садитесь, моя дорогая. — Он подвинул удобное ей кресло.
— Где вы были ночью, Курт?
— У французского консула, — ответил он, удивившись еще больше. — Но почему вы меня об этом спрашиваете?
— У вас вид очень усталый.
— Немудрено, потому что вечер продолжался до четырех часов.
— Вы пошутили надо мной?
— Пошутил? Как?
— Сознайтесь, Курт, ведь вас узнали. О друг мой, когда делают такие вещи: влезают в окно и…
— Что вы такое говорите, Бэла? — совершенно поразился Митнахт.
— Вы узнаете эту вещь, Курт? — Вместо ответа Бэла протянула Митнахту его платок.
— Это мой платок, я его вчера потерял, ну и что?
— Потеряли — и, вероятно, поздно ночью?
— Право же, не понимаю, что значат эти странные вопросы и ваши испепеляющие взгляды?
— Платок этот в четыре часа утра лежал на полу моего будуара, — ледяным тоном сказала испанка, впиваясь в лицо Митнахта взглядом, — а в окне было разбито стекло…
— Неужели вы полагаете, что я таким путем входил в вашу комнату?