Бледная графиня
Шрифт:
— Какое из них получше?
— В угловой палате.
— Это там, господин директор, где вчера умерла молодая женщина, — вмешался в разговор помощник, врач-психиатр. — Я докладывал вам.
— Хорошо, — сказал директор. — Мне дали знать, что сегодня поступит новая пациентка. Она считает себя графиней, и, как мне сообщили, с первого взгляда ее никак нельзя принять за умалишенную. Сколько больных в угловой палате? — обратился он к инспектору.
— Трое, господин директор.
— Кто там сиделка?
— Дора Вальдбергер.
— Хорошо. Скажите ей, что у нее будет новая больная, за которой следует присматривать с особым вниманием. Это пишет мне доктор Феттер.
— Будет исполнено, господин директор, — заверил инспектор.
В то время как в кабинете директора больницы для умалишенных происходил этот разговор, из Варбурга к больнице двигалась карета, запряженная парой лошадей. На козлах сидел кучер, а в карете — двое: Лили и доктор Гаген, которому доверили проводить молодую девушку в это печальное заведение и передать, как говорится, с рук на руки директору.
Карета неспеша катилась по тихой дороге.
Вот вдали на пригорке показалось каменное здание, окруженное высокой стеной.
Привратник отпер ворота. Карета въехала во двор. Ее тут же окружили несколько женщин и принялись недружелюбно разглядывать приезжих. Лишь одна из них приветливо кивнула. Это были тихопомешанные, выпущенные на прогулку. Тем не менее даже их вид испугал Лили, и она невольно схватила Гагена за руку.
— Теперь вы видите, графиня, куда вы попали, — негромко сказал Гаген. — К сожалению, изменить пока ничего нельзя. Обстоятельства оказались сильней нас. Но не теряйте мужества, я буду бороться за вас.
— Все напрасно. Мне больше не на что надеяться, — также тихо отвечала Лили, со страхом глядя на окна с решетками. — Боже мой, неужели это явь, а не кошмарный сон?! Ужасно, ужасно!
Она отвернулась и закрыла лицо руками.
Гаген слышал, что она тихо плачет, и это разрывало ему сердце.
— Возьмите себя в руки, графиня, вы и так уже пролили слишком много слез, — сказал он как можно мягче. — Обещаю вам, что приложу все усилия, чтобы побыстрей вызволить вас отсюда и добиться торжества истины. Силой здесь ничего не сделаешь. Надо действовать хитростью. Поэтому наберитесь терпения. Некоторое время вам придется побыть здесь.
— Если бы только Бруно выжил.
— Я надеюсь на это.
— Он еще не знает, что со мной произошло?
— Ему еще рано говорить об этом.
Гаген открыл дверцу, вышел из кареты и помог выйти Лили. Большая часть прогуливающихся помешанных не обращала на них никакого внимания.
Лили предстояло теперь находиться здесь, среди этих людей.
Приехавшие пересекли двор и позвонили у закрытых дверей. Распахнулось небольшое оконце, выглянул сторож.
— Проводите нас к директору, — сказал Гаген.
Сторож провел их в приемную и доложил о посетителях.
— Прошу вас войти! — раздался резкий голос.
Гаген пропустил Лили вперед и последовал за ней. В кабинете вместе с директором находился и его помощник.
Гаген назвал себя.
— А, вы привезли молодую даму, — сказал директор. — Что ж, милости просим. Вам, сударыня, предстоит некоторое время провести вместе с нами и подышать нашим прекрасным деревенским воздухом.
Лили не смогла преодолеть охватившее ее отчаяние. Глаза девушки наполнились слезами.
— О чем вы плачете, сударыня? Вы здесь очень приятно проведете время и укрепите свое здоровье.
— Вы ошибаетесь по поводу меня, — сказала Лили, овладев собой. — Я прекрасно понимаю, куда попала и что мне предстоит. А плачу я оттого, что чувствую себя очень несчастной. Я оказалась жертвой коварной интриги.
Директор кивнул, как бы желая сказать этим, что очень часто слышит подобные слова. Гостеприимным жестом он предложил Лили и Гагену присаживаться.
— Итак, вы та самая особа, о которой писал мне доктор Феттер, — произнес он полувопросительно, полуутвердительно.
При этом имени Лили вздрогнула.
— Да, та самая, — ответил за нее Гаген.
— Как вы понимаете, я должен вести списки всех находящихся здесь, — сказал директор, открывая толстую книгу. — Как ваше имя, сударыня?
— Графиня Варбург, — отвечала Лили.
— Да, совершенно верно, — согласился директор, которому коллега Феттер сообщил об этом пункте помешательства, и обратился к Гагену: — Может быть, вы мне подскажете, как зовут сударыню?
— Очень сожалею, — пожал плечами Гаген, — но мне нечего добавить к словам моей спутницы.
— В таком случае, придется пока довольствоваться этим, — сказал директор и принялся записывать названное имя, а также возраст новенькой и ее вероисповедание.
— Прежде чем мы расстанемся, — сказал Гаген директору, — я просил бы вас уделить графине особое внимание.
— Конечно, уважаемый коллега, можете не сомневаться, что молодой особе будет оказано здесь всевозможное внимание.
— Графиня, без сомнения, получит отдельную комнату?
— Да, конечно… если в том появится необходимость.
— Графиня сможет свободно гулять?
— В пределах двора, — сказал директор, разводя руками. — Большей свободы мы, к сожалению, предоставить не можем. Но во дворе молодая дама сможет гулять столько, сколько потребуется для ее здоровья.
— Значит, я пленница… — с потерянным видом прошептала Лили.