Бледное солнце Сиверии
Шрифт:
— Чего ждёшь? — крикнул сотник одному из ратников.
Тот вытянул широкий нож и, наклонившись над зверем, стал как-то неуверенно колоть его в бок. Тигр рыкнул и снова попытался выбраться. Верёвки плотно обтягивали его конечности, препятствуя освобождению.
— Ещё, — потребовал Тур.
Ратник снова сделал несколько проколов. Я увидел, как на яркой оранжевой шерсти появились тёмно-красные пятна.
— Так! Возьми кто-нибудь рогатину, я сам всё сделаю.
Один из ратников перехватил палку и Тур вытянул свой нож. Он подсел прямо
Так продолжалось несколько минут. Тигр уже совсем обезумел от боли. В его глазах была такая ярость и злоба, что если бы он был сейчас не связан, то разорвал бы на клочки всех вокруг.
— Кажется, он уже готов, — подал голос кое-кто из ратников.
Тур снова схватил тигра за загривок и уставился ему в глаза. Сотник был так близок от оскаленной пасти, что любая ошибка с его стороны, могла стоить жизни…
— Все вы меня ненавидите, — как-то даже обрадовано усмехнулся Туча. — Все без исключения. Но я ведь не ваша мамка. Не ваша жонка. Меня не надо любить. Я этого сам не хочу. Триста лет мне это не надо! Вы пришли сюда, чтобы стать Защитниками Лиги. А если нет — валите вон! Трусам и слабакам тут не место. Не место! Ведь вы — первый и последний рубеж, о который разобьются волны Империи. Первый и последний…
Я вдруг увидел, как к лицу сотника потянулась красноватая дымка. Её оттенок был до отвращения неприятен.
И тут рука тура дёрнулась, и нож вошёл зверю в горло.
Сразу же к Туру подсел ещё один ратник. Он раскрыл мешочек и вытянул из него небольшие прозрачные камешки. Все их бросили в лужу вытекающей крови, отчего камни почти мгновенно покраснели. Нет, не в смысле, что испачкались кровью, а стали краснеть, превращаясь в «рубины».
Тур вытянул нож, а другой рукой достал из кармана веточку ели. Сотник ловко всунул её ноздри зверя и что-то забормотал. Все, что я услышал, так это слова про удачу.
— Зачем веточка? — тихо спросил я у одного из стоявших рядом ратников.
— Чтоб нас не учуял.
Едва он это сказал, как я снова увидел красноватую дымку, но теперь чуть в стороне у деревьев. По форме она походила на фигуру тигра.
Эта дымка несколько секунд стояла среди елей, а потом с кошачьей грацией «пошла» в лес, изредка поглядывая на нас.
— Всё, — проговорил Тур. — Отделите голову и оставьте на шесте. Туловище сожгите.
Ратники всё делали быстро, и вот уже скоро на длинной еловой жерди торчала голова тигра, а в огромном костре, пованивая палёной шерстью, горела его туша.
«Рубины» собрали и снова уложили в мешочек, подальше от людских глаз.
Тур подошёл ко мне и вдруг спросил:
— Ты что-то видел?
— О чём это…
— Не юли. Куда пошёл дух?
Я указал рукой.
— Он оглядывался?
— Да. Три раза.
— Хвостом бил?
— Кажется, нет.
— Кажется?
— Точно нет.
— Хорошо. Значит, простил.
— Кто? Я не совсем пойму.
Тур махнул рукой, но потом всё же сказал:
— Мстить не будет. Это хорошо. Ладно, пора собираться в путь.
— Постойте. А как вы догадались, что я что-то видел?
— Мне Бажена говорила, что только твоё присутствие отгонит прочь дух зверя.
Тур вытер руки снегом и довольный пошёл к лагерю.
Отряд собрался, и мы выдвинулись к солеварне. Темнота застигла нас у входа в Спящий перевал. Я вспомнил, как добирался до лагеря почти сутки. Устал — нет слов. А теперь всю дорогу назад подрёмывал в седле.
Едва мы остановились переночевать, я укрылся шкурой и прилёг у костра. Спал почти без сновидений, хотя поутру в голове остались какие-то неясные образы, из которых вспоминались только тигр, гоблины и огромный жирный, похожий на гусеницу, шаман.
К обеду мы въехали в факторию.
Тур взглянул на следы побоища, но ничего не сказал. Он быстро переговорил с ратниками, в частности с Игорем, чуть позже с Семёном, потом пообщался с раненными работниками. У тела Лады сотник молча помолился, и, наконец, подошёл к мёртвому Форку.
— А он совсем не изменился, — вдруг сказал Тур, — сколько его помню.
Послышался свист.
— Что там? — крикнул сотник.
— К нам гости. Вернее, гость.
Мы вышли к крайней избе. По твёрдому насту шла одинокая фигура гоблина.
— Ох, ты! — задорно проговорил сотник.
Он шлёпнул меня по плечу, призывая идти вместе с ним на встречу.
Снег похрустывал под ногами. Из-под него проглядывали сухие ветки каких-то небольших кустов.
Идущий гоблин был чуть выше обычного их роста, доходя мне до груди. Его короткие кривые ноги, плохо скрываемые за платьем, шаркали по снегу.
— Шаман, — сказал мне Тур.
От гоблина чем-то воняло. Он остановился и в знак приветствия поднял вверх правую руку. Мы с Туром лишь кивнули головами.
— Я - Маква, — представился шаман.
Слышно было, что общее наречие давалось ему с явным трудом.
— Мы… готовы отпустить вас, — продолжал шаман, демонстрируя свои черные зубы.
— И что взамен? — сухо спросил Тур.
Гоблин прищурился, глядя попеременно, то на меня, то на сотника.
— Вы забрали Боранна.
Шаман замолчал, ожидая нашего ответа.
— Ну, во-первых, не мы, — сказал я, так и не дождавшись слов от сотника. Судя по всему, он не совсем понял, о чём идёт речь. — Но мы можем указать, где он находится.
По лицу Маквы трудно было сказать, рад он этой новости или нет.
— И где он? — ухмыльнувшись и снова продемонстрировав свои черные зубы, спросил шаман.
— Проход к поселку, — потребовал Тур.
Маква кивнул в знак согласия, а потом тут же добавил:
— Верните тела наших воинов, чтобы мы могли правильно их похоронить. Иначе они в этом мир вернутся тёмными уграми. Будут ночами ходить по Уречью, искать живых… Может, не только нас, но и… людей…
— Это приемлемо, — кивнул Тур.