Бледное солнце Сиверии
Шрифт:
А внутри меня ждали несколько бритоголовых шаманов и среди них — зеленокожий орк.
Он уже снял свой головной убор медведя, и сидел в центре хижины у яркого костра. Судя по всему, на общем наречии он не говорил. Или не хотел говорить. Все его слова переводил Маква.
— Белый шаман рад видеть вас в своём доме, — сказал мне гоблин.
Я присел напротив орка, с любопытством разглядывая его.
Широкоскулая голова, крепко засевшая на короткой мощной шее. Из нижней челюсти торчали два желтоватых клыка весьма
— Я тоже тронут такой честью, — подбирая каждое слово, ответил я.
— Белый шаман спрашивает, кто ты?
— Я - Сверр.
— О! Мы слышали это имя. Тебя назвали в честь вашего великого воина?
— Нет. Я и есть Сверр.
После этих слов повисла пауза. Орк несколько напрягся и долго смотрел мне в глаза.
Потом он начал что-то говорить. Маква не переводил. В разговор включились и иные шаманы.
Судя по тону, речь шла о чём-то важном. И, скорее всего, касательного меня.
— Позволит ли мне верховный шаман воспользоваться правом гостя и выяснить некоторые вопросы, которые очень меня волнуют? — витиевато начал я.
Макфа несколько мгновений обдумывал, как перевести мои слова, и, наконец, нашёлся.
— Дозволяется, — кивнул головой орк.
— Во мне течёт кровь единорогов, — начал я, — моё сердце — драконье…
Макфа переводил, а Белый шаман внимательно слушал. Едва он услышал эти слова, как тут же шлепнул себя по толстой жирной ляжке.
— Что не так? — поинтересовался я.
— Сильная магия, — перевёл Макфа.
— А кто мог такое сделать?
Шаманы зашептались, но орк вдруг резко махнул рукой, чтобы присутствующие замолчали.
Потом он долго что-то говорил. Макфа внимал, и, едва верховный жрец закончил, повернулся ко мне:
— Каждый на этом свете служит какой-то цели. Ничто и никогда не происходит просто так. Драконы — древнейшие существа. О них ходит много легенд, и одна из них гласит, что они пришли в этот мир, чтобы навсегда уничтожить его. Великий Дракон, даровавший тебе своё сердце, сделал это не по своей воле. Его принудили, или взяли сердце обманом.
— Кто взял? Зачем?
— Это может знать только тот, кто это сделал.
— И кто?
— Ты много хочешь знать, но сам ничего не даёшь взамен.
Тут в хижину зашёл какой-то гоблин и, вздёрнув руку вверх, что-то негромко сказал. Орк ответил и, прищурив взгляд, посмотрел на меня.
— Белый шаман хочет, чтобы ты принял участие в жертвоприношении, — сказал Маква.
Эта фраза уже меня заставила напрячься.
— О чём он? — глухо спросил я.
— У тотемного столба мы принесём в жертву Боранну сердца тех, кто покусился на его…
— Чьи сердца? — тут уж я напрягся, вспоминая о Туре.
Вместо ответа Белый
Мы прошли сквозь толпу гоблинов. Я крутил головой, пытаясь найти Тура.
На невысокую площадку у тотема притянули трёх каких-то людей. Один из них, сутуловатый широкомордый человек в рваном ратном убранстве, всё ещё что-то выкрикивал тянувшим его турора.
— Эй! Кто ты? — перекрикивая гул барабанов, спросил я.
Человек обернулся и уставился на меня нагловатым взглядом. Всё выдавало в нём плута и разбойника.
— Меня зовут Щукой, — оскалился человек.
— Отчего ты здесь?
— Поймали, сволочи.
— Ты ограбил их святилище?
— Ну-у… можно и так сказать.
— Тогда тебя сейчас казнят.
— Эка удивил!
— Кто тебя послал? — снова спросил я.
— Если освободишь, то всё расскажу.
В это время появился Белый шаман. Он вытянул свой нож, легко приподнял одного из связанных разбойников, и привычным точным движением рассёк ему горло. Кровь стремительно рванулась наружу, окрашивая снег под ногами человека в тёмный цвет.
Гоблины дружно закричали и верховный жрец вторым движением, вогнал нож прямо в грудь. Несколько секунд, в течение которых я слышал, как хрустели ломающиеся рёбра, и наружу извлекли сердце.
Я посмотрел на Щуку. Тот нервно покусывал губы и пялился то на орка, то на меня.
— Если вытянешь меня, я всё тебе поведаю, — снова крикнул он мне.
— А если соврёшь?
— А зачем? Ты ведь всегда меня можешь кончить.
— Верно…
Шаман схватил второго человека. Тот дико закричал и, кажется, обделался. В воздухе почувствовался характерный неприятный запах.
Вся процедура заняла около минуты и перед тотемом бросили и второе сердце.
— Постой! — крикнул я, дергая за рукав Макфу. — Скажи, чтобы ваш Белый шаман обождал.
— Что ты хочешь? Сам принести жертву? — перевёл чуть погодя вопрос Маква.
— Напротив. Я бы просил великого жреца отдать мне этого человека.
Тот факт, что я помог вернуть золотую фигурку Боранна, делал меня в некотором роде неприкосновенным. Тем более тут ещё роль почетного гостя. Можно было рискнуть.
— Отдать? Он осквернил наше святилище…
— Я это понимаю. Возможно ли выкупить его жизнь? Законы это не запрещают? — этого я наверняка не знал, но решил рискнуть.
— Возможно, — согласно кивнул Белый шаман. — Его жизнь стоит… стоит жизни кого-то другого. Кто хочет отдать свою жизнь, чтобы выкупить этого человека?
Понятно, что желающих не нашлось.
Я оглянулся и увидел саженях в двадцати фигуру Тура. Она возвышалась над гоблинами, будто скала над водой.
— Есть ещё один способ, — крикнул я. — Поединок. Я выступлю на стороне этого человека, а кто-то выступит на вашей стороне.