Бледные короли и принцы
Шрифт:
Я позвонил. Дверь открыла Кэролайн, одетая и причесанная, с помадой на губах. Никакого заметного следа горечи от недавней утраты. Горе оставляет на лицах людей гораздо меньше меток, чем думается. Те, кого терзает печаль, часто выглядят точно так же, как те, кому переживать не о чем.
— Здравствуйте, миссис Роджерс. — Я слегка склонил голову в поклоне. — Можно войти?
Она улыбнулась и кивнула, отступая в сторону. Я прошел в гостиную, уставленную кленовой мебелью с обивкой из ситца. Где-то в глубине дома работал телевизор.
— Давайте
Я снял куртку и отдал ей. На пистолет в наплечной кобуре она не обратила никакого внимания. При муже-полицейском оружие было для нее не в диковинку.
— Кофе, — сказала она, — как раз готов.
— Спасибо.
Она вышла из гостиной и вернулась через минуту, неся на маленьком подносе сливки, сахар и кофе в белой кружке с большим красным яблоком на боку. Опустив поднос на кофейный столик, Кэролайн жестом пригласила меня занять место на диване. Я сел. Она расправила сзади юбку и села в кресло с подлокотниками напротив меня, сдвинув ноги в кремовых, связанных в резинку гольфах и мягких домашних тапочках. Положила руки на колени. Я отметил, что на пальцах не было никаких колец.
— Как вы?
— Справляюсь, — ответила она.
Я налил в кофе немного сливок, добавил две ложки сахара и размешал. Если сначала положить сахар, вкус будет совсем не тот.
— Как сын?
— С Бретом все в порядке. Они с отцом не были особенно близки.
Я глотнул кофе.
— Без колец, — заметил я.
— Да. Пытаюсь начать новую жизнь. Бейли мне не хватает, но впереди долгая жизнь без него.
— Ваш сын дома?
— Да, в своей комнате.
Я сжал губы, набираясь решимости.
— Он мне нужен, — после некоторой паузы сказал я. — Нужно поговорить с вами обоими.
— О чем?
— Давайте поговорим втроем.
Кэролайн не возражала. Она поднялась, вышла из гостиной и тут же вернулась с Бретом. Сначала он не узнал меня. Он шел за ней с видом ребенка, которому мать сказала, что с ним хочет поговорить какой-то дядя. Но потом он вдруг резко остановился, выпучив на меня глаза, и отшатнулся к матери.
— Да-да, это я. Тот самый тип с Мэн-пайка.
Он начал качать головой, открыл было рот, но тут же закрыл.
— При чем здесь Мэн-пайк? — спросила Кэролайн.
Я смотрел на Брета. Он молчал.
— Брет? — Кэролайн повернулась к нему, ожидая объяснений.
Брет густо покраснел и только глубже засунул руки в карманы бежевого с голубым спортивного костюма, не смея поднять глаз ни на мать, ни на меня.
Кэролайн обратилась ко мне:
— Мистер Спенсер?
Я глубоко вздохнул:
— Несколько дней назад, от нечего делать, я наблюдал за складом Эстэвы. И когда Брет выехал оттуда на большом тягаче без прицепа, я решил проехаться с ним.
Ни Брет, ни его мать не шевельнулись. Круглое, упитанное тело Брета будто пыталось съежиться до невидимых размеров.
— Он доехал до Белфаста, подцепил на рыбном складе рефрижератор и повернул обратно домой.
Кэролайн придвинулась к сыну.
— Брет не знал, — выдохнула она.
Я молчал.
— Он просто выполнял то, что ему велели. Он не знал о том, что в рефрижераторе, — убеждала она то ли меня, то ли сама себя.
Я смотрел на Брета. Кэролайн заговорила на тон выше.
— Он не знал. Он — ребенок. Мальчик на побегушках.
— Я знал, — произнес Брет.
Голова Кэролайн неестественно дернулась в его сторону.
— Мистер Эстэва доверял мне. Он одному мне доверял.
— Брет... — охнула Кэролайн.
— Да. Доверял. А вы украли кокаин, и теперь мистер Эстэва злится на меня.
— Как часто ты возил Эстэве такой груз?
— Это из-за вас он злится. — Брет покраснел еще сильней, говорил он, хрипя и задыхаясь, как астматик. — У меня была хорошая работа, и он доверял мне. Он одному мне доверял ездить за кокаином.
Кэролайн прижала руки ко рту. Она встала перед ним, но заслонить собой всю его раскормленную фигуру не могла.
— Мне не нужен ты, Брет, — сказал я. — Мне нужен Эстэва.
— Нет, — сдавленно выдавил он.
— Да, — сказал я. — И ты можешь мне помочь.
— Нет.
Все шло совсем не по плану. Если у меня когда-нибудь будет время, возможно, мне удастся вспомнить, что именно случалось по плану в моей жизни.
— Он просто выполнял то, что сказал ему босс, — говорила Кэролайн. — Он не знал. Он не несет никакой ответственности. Ему только семнадцать.
— Я знал, — стиснув зубы, прошипел Брет. — Знал. Знал.
— Черт побери, Брет, — Кэролайн тоже зашипела на него. — Помолчи, ради Бога!
— А вы все испортили. Из-за вас мистер Эстэва злится на меня. Теперь он выкинет меня, и это все из-за вас. — Брет не обращал внимания на мать.
— Брет! — крикнула Кэролайн.
Брет развернулся и выскочил из комнаты. Кэролайн застыла на месте, глядя ему вслед.
— Брет, — сипло позвала она, но ответа не последовало. Она посмотрела на меня. — Ему только семнадцать. Вы не можете...
— Я и не собираюсь, — успокоил ее я. — Мне нужен Эстэва.
— Это его первая работа за все время... Школы он не закончил. Он...
Брет ворвался в комнату с пистолетом в руке. Воцарилась тишина.
Это был крупный револьвер с длинным дулом и потускневшим никелевым покрытием. Брет держал его в правой руке перед собой на уровне груди. Было видно, что обращаться с оружием он не привык. Большинство семнадцатилетних пацанов не привыкли обращаться с оружием — и слава Богу. Руку в локте он согнул и прижал к боку, поэтому ему приходилось напрягать запястье чтобы держать пистолет на прицеле. Подавшись в наклоне корпусом вперед и вытянув жирную шею, он навис над ним вопросительным знаком. С дивана я смог разглядеть, что калибр у пистолета больше, чем 38-й, может 44-й.