Блэк Сити
Шрифт:
— Если тебе нужен Эш, я не буду устраивать ссору. Он никогда не был моим. Он всегда принадлежал тебе.
— Ты бы это сделала? — спрашивает она.
Я опускаю глаза:
— Если это то, что ему нужно.
Она довольно долго молчит.
— Я не хочу, чтобы он был со мной, лишь потому, что у него есть только эта возможность, — наконец произносит она. — Я знаю, что если поставить его перед выбором, он предпочтет тебя. Он ясно дал мне это понять сегодня ночью.
— Он целовал тебя, — напоминаю я.
— Я целовала его.
— И что это нам дает? — говорю я.
— Я не собираюсь сдаваться, и буду за него бороться. Эш — моя Кровная половинка, есть сердце или его нет. Но когда он решит быть со мной, то потому, что сам так захочет, а не потому, что ты не оставишь ему другого выбора, — говорит она.
Я киваю.
Эвангелина устремляется к балкону.
— И, Натали?
— Да?
— Не думай, что это меняет что-то между нами, — говорит она. — Однажды я верну себе свое сердце.
С этими словами она запрыгивает на балкон и растворяется в ночи.
Я спешу к балкону и закрываю его изнутри.
* * *
Я остаюсь в постели даже после полудня, занавески задернуты, голова под одеялом, пытаюсь отгородиться от остального мира. Приходится притвориться больной, ведь сегодня среда — школьный день. Несмотря на вчерашний взрыв, мама распорядилась, чтобы школа оставалась открытой и все вернулись к своей работе, потому что правительство "не склонится перед террором". Мне удивительно легко притворяться больной, учитывая, как я себя чувствую. Когда я наконец-то легла спать прошлой ночью, сны были наполнены расстраивающей меня сценой поцелуя Эша и Эвангелины. По крайней мере, мне не снился мой обычный кошмар о ребенке в пещере. Я не думаю, что увижу его снова, ведь теперь я знаю правду об Эвангелине и моем сердце.
— Ты уверена, что не хочешь пойти со мной на охоту после обеда? — спрашивает Себастьян.
Я притворно кашляю.
— Я действительно не могу.
— Я прикрою тебя в этот раз, но в следующий раз тебе придется пойти, — говорит он, тяжелой походкой выходя из моей комнаты — Если передумаешь — встретимся у Мемориала Примирения на кладбище.
Я ни в коем случае этого делать не собираюсь. Я не собираюсь охотиться на Дарклингов! И мне плевать, кто, что на это скажет, я не хочу быть Ищейкой!
Я слышу визжащий голос матери, проникающий сквозь доски пола. Она весь день кричит на сотрудников за то, что позволили сбежать мальчику-Бастету. Крейвену перепала основная доля её ярости. Я бы могла чувствовать сожаление из-за того, что ему досталось, но, с другой стороны, он это заслужил за свое создание Золотого Дурмана. В конце концов, мальчик-Бастет исчез, у них нет теперь возможности использовать его яд для создания этой дряни. Это, конечно, не вернет Криса, но, в конце концов, больше никто не пострадает.
Дверь открывается и Марта вносит поднос с едой.
— Я не хочу есть, — бурчу я.
— Тебе нужно поесть, дорогая.
— Нет, я не хочу.
Марта стаскивает с меня одеяло, пока не освобождает из-под него мое лицо.
— Давай, хоть ложечку супа. Тебе сразу станет легче.
— Ничто и никогда не заставит меня почувствовать себя лучше, — говорю я, снова натягивая одеяло себе на голову.
Она гладит меня по ноге и уходит, позволяя мне валяться и жалеть себя. Через несколько минут дверь снова открывается.
— Я не хочу ничего есть, Марта, — говорю я.
— Не беспокойся, Нат. Я думаю, что вид анорексички тебе будет к лицу, — произносит Дей.
Я сажусь, и Дей кривит губы, глядя на мой видон: спутанные волосы, покрасневшие глаза и впалые щеки. Я сверяю время по часам. Разве уроки уже закончились?
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я.
— Я в курсе, что случилось между тобой и Эшем, и подумала, что тебя надо подбодрить.
— Я в порядке. Я... — я заливаюсь слезами.
Дей вытирает мне глаза гофрированным рукавом своей блузки.
— Давай, — говорит она, стаскивая меня с кровати, так же, как делала Полли, когда я была еще маленькой девочкой и не желала вставать.
Я быстро удаляюсь в душ, пока Дей идет и достает мне чистую одежду. Я позволяю воде стекать по моей коже и хмуро гляжу, как пузырится вода от мыльного раствора над сливным отверстием. Я одеваюсь и сразу же ползу обратно в постель.
— Ой, ну нет, не надо, — она стаскивает меня с постели и выводит из комнаты.
Мы прокрадываемся по коридору мимо комнаты Себастьяна. Дверь в его комнату открыта. Он переодевается в униформу Ищейки, готовясь к охоте. Татуировка розы над его левым ухом все еще выглядит красноватой и воспаленной. Он оборачивается, почувствовав мое присутствие.
— Натали? — зовет он.
Я хватаю Дей за руку, мы бегом спускаемся по лестнице и выбегаем из здания до того, как он сможет остановить нас.
— Куда мы идем? — ворчу я, пока мы идем по городским улицам.
— Увидишь.
Сверху, словно черный снег, сыпятся хлопья пепла, пока призрачные здания, окружающие нас, продолжают медленно гореть, из-за чего в городе стоит запах костра. В воздухе чувствуется напряжение, все еще в шоке от вчерашнего взрыва. Танки катятся по улицам, пока многочисленные отряды Ищеек собираются на различных контрольно-пропускных пунктах по всему городу. Необычно видеть их в таком количестве, но, я предполагаю, что им нужно усилить бдительность после вчерашнего происшествия.
Волоски на моем затылке становятся дыбом. Это значит, что кто-то следует за нами, но когда я оглядываюсь, никого не вижу.
Следуя дальше по дороге, мы проходим мимо двадцатилетней девушки с привлекательной внешностью, стоящей на ящике и раздающей листовки всем прохожим.
— Дарклинги голодают! Правительство Стражей нам врет, — говорит она небольшой группе людей, которые остановились послушать её. — Они говорили нам, что Дарклинги накормлены, о них заботятся, но вчера мы видели правду собственными глазами. Все это время Люди за Единство были правы. Я говорю "нет закону Роуза" и "нет разделению".