Блеск и нищета шпионажа
Шрифт:
— Пойду прогуляюсь часок-другой, — сказал он, поцеловав Валентину в щеку.
На улице Джон действовал конспиративно: покружил немного по переулкам и даже зашел в подъезд, наблюдая, не последует ли за ним предполагаемая наружка, затем взял такси и подъехал прямо к английскому консульству. Зная, что милиция проверяет всех посетителей, он напустил на себя вид по крайней мере члена палаты лордов, окинул милиционера снисходительным взглядом, словно это был его собственный метрдотель, молвил для пущего тумана несколько слов по-английски, приведя стража в смятение, и легко проник в помещение.
— Меня зовут Джон Брайен. Я спас Криса Рептона, — заявил он юному консульскому работнику, у которого после этих слов чуть не перестали действовать ноги. Перепуганный клерк тем не менее уполз в другое помещение, и вскоре к Брайену вышли два седовласых джентльмена, сохранявших нарочито хладнокровный вид. Оба проявляли участливость и заботу — вечные достоинства всех консульских работников.
— Чем можем служить, господин Брайен? — спросил тот, что постарше.
— Надеюсь, господа, мне не нужно пересказывать всю историю, о ней достаточно шумела пресса, — начал Джон, испытывая наконец чувство непередаваемого наслаждения от того, что эти люди прекрасно знают все дело, и не только они, но и вся Англия, и весь мир. Джентльмены еще более напряглись и сделали совсем постные физиономии.
— Меня насильно удерживают в Москве, и я хочу, чтобы вы отправили меня в Англию, — сказал Брайен.
— Кто же вас удерживает, господин Брайен?
— КГБ.
При упоминании этой грозной аббревиатуры джентльмены даже улыбнулись.
— Господин Брайен, вы являетесь ирландским гражданином, а пришли в посольство Великобритании.
— Но ирландского посольства в Москве нет…
— Это не означает, что мы должны заниматься вашим делом, — чиновники явно боялись влипнуть в неприятность. — К тому же где доказательства, что вы Джон Брайен?
— Но это формальный подход! — вскричал возмущенный Джон. — В таком случае я просто останусь здесь и никуда не уйду!
— Будьте благоразумны, господин Брайен.
— Я требую немедленно сообщить обо мне в Скотленд-ярд! — орал Джон.
Лица дипломатов заметно опечалились, старший нажал на кнопку, и в комнате появилось два дюжих молодца. Без лишних слов они взяли Брайена под руки и выбросили из здания прямо к ногам удивленного милиционера.
Неудача повергла Джона в полное отчаяние. Хлебнув виски из плоской фляги, которую из-за фатального отсутствия пабов приходилось таскать с собой, Джон взял такси и помчался к Рептону.
— Я только что посетил английское посольство и попросил убежища, — начал он прямо с порога, приведя Рептона в состояние изумленного окаменения.
— И как они реагировали?
— Как все англичане — холодные бифштексы! — Разгневанный Джон прошел к бару и как следует присосался к виски.
— Джон, зачем ты пошел к нашим врагам? — мягко начал Рептон. — Все мы думаем только о тебе, о твоей судьбе… Тебе нельзя уезжать, в конце концов… КГБ может занять и более жесткую позицию…
Последние слова подлили масла в костер гнева Джона, и он бросился к телефону.
— Дублин. 514436. Кевин Брайен, — отчеканил он.
— Что ты делаешь, Джон? Зачем ты звонишь брату? Ты же знаешь, что звонить можно только с разрешения! — перепугался Рептон и чуть было не нажал на рычаг. Однако Джон принял такую угрожающую позу, что Крису оставалось только опуститься на диван и обреченно наблюдать за сумасбродством своего спасителя.
— Кевин, это я, Джон! — орал Брайен. — Я в опасности, срочно приезжай в Москву, меня могут убить.
— Рад слышать тебя, Джон, — кричал в трубку брат. — Я брошу все дела и вылечу к тебе как можно скорее! Не волнуйся, если с тобой что-то случится, я сообщу во все газеты о твоем убийстве КГБ. Мы устроим демонстрацию и не только побьем стекла в машине советского посла, но и начистим ему морду!
Весь этот страшный по советским меркам диалог активно обрабатывался службой подслушивания.
— Ты сделал большую ошибку, Джон, — трагически сказал Рептон.
— А ты думал, что я буду вести себя, как агнец перед закланием?! Я не верю тебе! Ты трус! Ты заложишь меня КГБ, как заложил всех английских агентов! Сейчас они гниют в земле и не могут послать тебе проклятия.
— Что ты в этом понимаешь? Да, я их выдал и горжусь этим. Но помни, что ни у кого и волос с головы не упал, все они живы! Русские давали мне гарантии! — Рептон настолько был сражен обвинением, что полностью потерял свое хваленое самообладание.
— Их всех кокнули! И клали в КГБ на эти гарантии! Может, и мне они дали гарантию? — взбешенный Джон схватил недопитую бутылку виски и, хлопнув дверью, выскочил из квартиры.
Взъерошенный Рептон тут же схватился за телефон.
— Добрый день, Константин. Случилось неприятное…
— Я уже в курсе дела, — хмуро ответил Кедров. — С этой самодеятельностью пора кончать, Крис! Как вы советуете на него воздействовать? — тут Кедров чуть замер, ожидая ответа.
— По-моему, вы знаете лучше, Константин, — ответил Рептон, и по его интонации Кедров безошибочно понял, что получил карт-бланш.
Клуб «Реформ» на Пэлл-Мэлле скромен и непритязателен, знаменитостей бывает немного, и сотрудники секретных служб чувствуют себя там, как рыба в воде. Да и траты там весьма мизерные, особенно если ограничиться минестроне и йоркширским пудингом и запивать их не шабли, а бочковым пивом, которое, между прочим, иногда дает фору французскому вину. Джон Пауэлл и Дэвид Смит с уважением относились к этому прибежищу среднего класса и покойно сидели в уголке, уже перейдя к сигарам и кофе.
— Интересно, что такое стряслось с Брайеном? — удивлялся Смит. — Такое впечатление, что ему навсегда защемили яйца. Все-таки в наших посольствах сидят идиоты и перестраховщики. Надо было с ним поговорить по душам…
— А не кажется ли вам, что это очередной трюк КГБ? — усомнился Пауэлл.
— Исключаю. Ведь для русских новый международный скандал — словно серпом по тому месту, которое защемили Брайену.
— Откуда вы знаете русские идиомы, Джон?
— Во-первых, я русист, во-вторых, я долго держал на связи одного сотрудника КГБ — нашего агента, который был ужасным матерщинником. Бывало, целую встречу он обучал меня русскому мату. Хороший парень, правда, недавно повесился на почве пьянства.