Ближний круг госпожи Тань
Шрифт:
Мэйлин вскрикивает, уловив подтекст:
– Но почему?
Я не знаю ответа, но на борту есть человек, которому, наверное, известно кое-что. Я оставляю Мэйлин рыдать на койке, возвращаюсь на палубу и прошу Маковку пойти со мной. Госпожа Чжао идет следом с моим сыном на руках.
Когда мы оказываемся в каюте, я смотрю на Маковку.
– Расскажи нам о травах, которые ты должна была мне давать.
Служанка меняется в лице. Похоже, она ждала этого момента и страшилась его.
– Мне очень жаль, госпожа Тань, но я, должно быть, потеряла их.
Мэйлин, слабая и разбитая, признается, что взяла мешочек с лекарством.
– Вы отправлялись в далекие края, и госпожа Ко хотела, чтобы вы благополучно родили и оставались в столице до тех пор, пока ребенку не минет месяц, а то и дольше. Я должна была следовать указаниям доктора Вана – готовить отвар, насыпая по жмени каждого ингредиента в кипящую воду, и следить, чтобы вы его принимали. Он передал всё в маленьком мешочке.
Жить в Пекине, пока ребенку не минет месяц, а то и дольше? Это неприятно, но я верю, что свекровь хотела как лучше. Однако это не объясняет рецепт доктора Вана.
– Зачем доктору Вану давать Маковке этот набор ингредиентов, если он не хотел причинить мне вред? – спрашиваю я своих попутчиц. – Или он настолько несведущ?!
– Мы не найдем ответ, пока не вернемся домой, – говорит госпожа Чжао, как обычно взывая к логике и спокойствию.
– Как только мы доберемся до Уси…
Что же я буду делать? Решусь поскандалить со свекровью? Потребую ответ от доктора Вана? Я беру себя в руки.
– До Уси еще несколько недель, – говорю я, обращаясь к женщинам. – Теперь, когда я знаю, что принимала Мэйлин, мне будет проще справиться с последствиями.
Я поворачиваюсь к подруге.
– Сначала мы остановим кровотечение, затем я дам тебе отвар из Четырех ингредиентов и отвар из Двух выдержанных ингредиентов. К последнему я добавлю кардамон для регулирования ци, успокоения желудка и повышения аппетита, корневище ореховой травы для успокоения и регулирования кровотока, а также незрелые плоды горького апельсина для заживления ран. Не возражаешь?
По мере продвижения на юг становится все теплее. Близится конец пятого лунного месяца, и с каждым часом жара и влажность усиливаются. Чтобы найти облегчение, наша маленькая компания сидит под навесом и наблюдает за облаками, проносящимися по небу. Свежий воздух, порой налетающий прохладный ветерок и изменения в пейзаже оказывают целебное воздействие на мою подругу, хотя она все еще борется со слабостью и вялостью. Часто после ужина мы возвращаемся на палубу и смотрим, как лодочники молча орудуют веслами. А в некоторые ночи, после того как мои попутчицы засыпают, я привлекаю женщину-рулевую, чтобы она помогла мне разобраться с императорскими дарами. Я перекладываю кое-какие вещи – текстиль, домашнюю утварь и основные продукты питания – в несколько больших сундуков и договариваюсь, чтобы по прибытии их отправили в дом Мэйлин. Не знаю, как к этому отнесется моя подруга, но я надеюсь, что эти вещи послужат осязаемым – и очень наглядным для соседей и будущих пациенток – доказательством ее успеха в столице. К счастью, люди не поймут, что полученные Молодой повитухой подарки – мизер по сравнению с тем, что причиталось ей за рождение будущего императора. А правду о том, что произошло в Пекине, никто никогда не узнает, да это и не нужно никому.
Мы понимаем, что добрались до родной провинции, когда начинаем замечать рощи
Утром в день нашего приезда я встаю рано и выхожу на палубу. Небо выглядит как светящееся влажное одеяло, которое подвесили низко-низко. Предстоящие часы будут жаркими и трудными. Я кормлю сына, съедаю простой завтрак, купаюсь и одеваюсь для мужа, не зная, где он сейчас – в Благоуханной усладе, в Нанкине или путешествует. Из одного из сундуков, наполненных императорскими дарами, я достаю нежно-розовое платье и надеваю его поверх плиссированной белой юбки, которая как нельзя лучше скрывает, что я недавно родила. Дополняет наряд черный атласный жакет без рукавов. Не знаю, указывает ли мой вид на то, что я тоскую по опочивальне, но он точно даст понять мужу, что я добилась успеха в столице и возвысила его род.
Гребцы привязывают лодку к главному причалу Уси. Я надеялась увидеть на нем Маожэня, но муж не пришел поприветствовать меня и познакомиться с нашим сыном. Мне становится грустно. Мэйлин вытягивает шею, как гусыня в поисках своего пастуха. Кайлу тоже нет, и она выглядит обиженной и растерянной. Однако за нами прислали три паланкина и несколько повозок. На причале не так шумно, как мне помнилось, и люди кажутся странно сосредоточенными. Однако все равно начинается суета – множество мужчин запрыгивают на лодку и выгружают сундуки, мы торопливо прощаемся. Госпожа Чжао садится в свой паланкин, носильщики поднимают его, и через несколько секунд она отправляется к дому моих бабушки и дедушки. Я обнимаю Мэйлин.
– Ты так великолепна, что посрамишь цветы [44] , – говорю я ей совершенно серьезно. Каким-то образом пережитые невзгоды сделали мою подругу прекрасной и неземной, словно фея. – Муж будет счастлив тебя видеть. Как думаешь, новый дом достроили?
– Я поеду туда, куда меня отнесут. В чайную лавку или в наш новый дом – сюрприз! – В ее голосе звучат тоска и неуверенность, когда она спрашивает: – Ты придешь меня навестить?
– Как только смогу. Обещаю.
44
В Китае о внешности четырех великих красавиц древности говорили, что они могут «посрамить цветы и затмить луну».
Паланкин с моей подругой тоже удаляется от причала. Все печали мира происходят из-за расставания, будь то в жизни или в смерти.
Я жду завершения погрузки сундуков в повозку, которая доставит их по назначению.
– Когда доберетесь до Благоуханной услады, отнесите сундуки с моей одеждой и лекарствами в спальню, – наставляю я грузчиков, чувствуя, как пот струйками стекает по спине. – Остальным распорядится госпожа Ко.
Я тепло прощаюсь с женщиной-рулевым, благодарю ее, а затем сажусь в паланкин с сыном на руках. Маковка, как обычно, побежит рядом. Носильщики приступают к работе.