Близнецы на вкус и ощупь
Шрифт:
— Оно внутри, — Сири коснулась грудной клетки кончиками пальцев. Я просто знаю тебя, Джордж. Мы сделаны из одного теста. Я видела, что твоя голова в другом месте. Готова была отпустить тебя туда. Через горечь, да, но сначала — объясниться самой. А знаешь ли, каково мне с другими? Они боятся. Я для них — too much. За неимением лучшего они это называют «шлюха». Я не шлюха, Джордж.
— Конечно нет, — тёплая ладонь легла на женское колено совсем так же, как рука Фреда ложилась на его, когда тот успокаивал брата.
Она помолчала, пока Джордж взволнованно прислушивался к своим снова живым и ярким эмоциям.
—
Пальцы, нащупавшие штанину, перебравшиеся потом на лицо. Губы, мягкие, влекущие за собой, и полукруги ногтей на щеках, пушистые длинные волосы. Одно мгновение на столе в гостиной Гриффиндора Сири без всякого заклятия стояла рядом. Она могла быть кем угодно из той комнаты! Джордж обомлел.
— Я хочу знать, кто ты, — сказал Уизли уверенно, взял её подбородок в руку, приблизил и поцеловал в нижнюю губу. — Ты не так ощущалась тогда. Я хочу тебя настоящую.
— Не время, — губы девушки накрыли его в ответ в коротком скользящем мазке. — Давай встретимся в следующий раз где-нибудь ещё, не в этом клубе. Только… будь Джорджем.
Комментарий к Часть 30. Перемирие
Друзья, если вам нравится фик, буду благодарна за лайк, чтобы продвигать работу.
Также напомню, что на меня можно подписаться как на автора, потому что скоро этот фик кончится и начнется какой-то ещё. :)
Спасибо, что читаете! Люблю.
========== Часть 31. Я хочу тебя, G ¤ ==========
Комментарий к Часть 31. Я хочу тебя, G ¤
Если в процессе написания сцены мне не захотелось лечь под Джорджи, значит сцена - херня :D
18+, устраивайтесь поудобнее и приятного чтения.
Никогда ещё Джордж не чувствовал себя настолько голым, как застёгивая фланелевую рубашку перед выходом на первую встречу с Сири вне стен клуба. Невыигрышная позиция — его карты открыты, а чужие всё ещё рассортированы веером в руках с аккуратными миндалевидными ногтями: эта девушка может его переиграть, и по-крупному.
Почему он всё же решает доверять? Сам не знает. Возможно, потому, что ощущение впервые испытанного доверия в его пробуждённом теле не сравнимо по мощи ни с какими осязаемыми радостями? И оно разливается, словно тёплое молоко по воспалённому в ненастную погоду горлу, залечивая трещины в душе.
Опасливое волнение покалывало, словно через всю кожу на поверхность стремились прорасти микроскопические ментоловые кристаллы. Почти-что-боль вздымала волоски на руках. Парень удивлённо и не без улыбки посмотрел на пушистость от кисти до локтя. Бронзовые предплечья скрывал ворс выгоревших от долгих часов на улице волос.
Джордж пригладил ворсинки и направился в душевую, захватив пенку для умывания и махровое полотенце. Бесшумно проскользила четвертью круга дверь на петлях и захлопнулась. Он убрал волосы обручем и выдавил белую мякоть из тюбика. Пенка нежно целовала его чуть пересушенное лицо, массируемое кончиками длинных пальцев.
Зашелестела струйка воды, падая
Уизли провёл рукой вверх, выпуская волосы и давая им упасть кончиками на посвежевшее лицо. Душистое полотенце пахло сиренью. Джордж глубоко втянул воздух и задержал дыхание. Собственная немного гипертрофированная раздутой грудной клеткой фигура смотрела в ответ из зеркала в почерневшей от времени серебряной литой раме.
Он что, боится не оправдать ожидания безликой гриффиндорки, хотя именно его персона давно перестала быть инкогнито? И вовсе не обратный риск занимал мысли парня: ведь она ему точно понравится, однозначно. Неважно, что у незнакомки за внешность под маской идеальной магической красоты. Ему с Сири правильно.
Но словно сегодня под тестом был именно он. И как бы не испортить всё своей новообретённой чувствительностью, которая даже сейчас заставляла его мужское начало трепетать в предвкушении.
Солнце уже потухло за пиками елей на горизонте. Это будет ночь, конечно, ночь! Ведь это мы, мы — тьма, мы испорченные, оба, там нам и место. Казалось, совсем недавно Джордж был просто клоуном, но вдруг оказалось, что он — клоун Пальячи{?}[«Мужчина приходит к врачу. Жалуется на депрессию, говорит, жизнь груба и жестока, что он чувствует себя одиноким в угрожающем мире. Врач предлагает простой рецепт: «Великий клоун Пальячи сегодня в городе, сходите, это вас подбодрит». Мужчина взрывается слезами. «Но доктор», — говорит он — «Я и есть Пальячи». (КФ «Хранители»)].
Но в отличие от последнего…
Надежда. Второе слово, которое перестало быть лишь набором звуков в голове. Надежда растёт как красный мак под сердцем близнеца, она осязаемая. Сири — его надежда на то, что он — нормальный. И пусть через неделю всё сгорит, пойдёт прахом, сотрётся в пепел, но у него были, были эти несколько дней расцвета надежды! Ложась спать с которой, он словно обнимал маленького котёнка, которым был и сам.
Эхо, единственный свидетель вылазки, преследовало взволнованного близнеца на пути к месту встречи по тёмным туннелям и лестницам, отскакивая от жёстких поверхностей во всех направлениях. Фред сказал, что нужно сделать, когда окажешься у заветной двери внутри Башни старост, и вот её резное великолепие готово было впустить хулиганов, но лишь тех, которые выпытали у старост пароль под страхом потери ста очков факультету.
Из-за ближайшего поворота тотчас выплыл, не опоздав, чужой Люмос, и через мгновение бледное лицо Сири вынырнуло из тьмы, как из бассейна чернил.
— Ты снова в образе… — протянул разочарованно Джордж, узнавая волны волос, обрамляющие сердцевидное личико.
— Сказал надеть купальник, а куда меня привёл, в кабинет Дамблдора? — восхищённо уставилась на дверь Сири, проигнорировав реплику.
— Нет, это отложено на второе свидание, — хмыкнул Уизли, воспламеняясь вновь, как сухая солома, энтузиазмом, и легко щёлкнул девушку по носику пальцем. — Сосновая Свежесть!