Близнецы-тираны
Шрифт:
— Ты закончил? — Взволнованно спрашиваю я.
Я в спешке встаю с дивана, мой халат распахивается перед ним. Смутившись, я собираю себя в руки, но когда поднимаю взгляд, Паркер смотрит на меня, как на… добычу. Опять этот взгляд. Безумие. Я бросаюсь к мольберту, но он встает перед ним, защищая.
— Ему нужно высохнуть, — объясняет его строгий голос.
— И что? — Я извиваюсь, пытаясь заглянуть ему через плечо, но он мне не позволяет. — Дай мне посмотреть, — умоляю я.
— Нет.
Его ответ окончательный, и я просто смотрю на него в замешательстве, пока он убирает свои вещи,
— Давай есть! — Восклицает он, хватает меня за руку и тянет к лестнице, ведущей вниз, в другой руке он держит пакеты с нашей едой.
Наверное, это было просто отражение света, говорю я себе, чтобы успокоить свои взволнованные нервы.
Мы собираемся напиться.
Я не любитель выпить, и вино быстро ударяет мне в голову, так что примерно через час я катаюсь по полу в гостиной, хохоча во все горло. И Паркер со мной, и хотя он выпил гораздо больше, чем я, он все еще в порядке, умирает от смеха, как и я.
— А потом он сказал: только не в мое дежурство, Мисси! — Мне удается удержаться, прежде чем разразиться приступом хохота, в то время как Паркер ревет от смеха.
Я никогда не думала, что мы сможем веселиться снова вместе, делиться семейными историями, как мы делаем это прямо сейчас. Но как бы все это ни было забавно, я не могу не искать недостающий фрагмент. Другого близнеца. Моего сводного брата, мою запретную любовь.… Кейда.
Я надуваю губы и с грустью смотрю на Паркера. Он снова смотрит мне в глаза, но его взгляд быстро опускается на мои губы. Я вся дрожу. Но прежде чем я успеваю сказать, что я чувствую, губы Паркера прижимаются к моим, и его тело прижимает меня к полу. Он на мне, и он крепко целует меня, напряженность между его ног требует большего, прямо сейчас. Я прибываю в шоке, мой рот приоткрыт, мои глаза сверлят его, но он даже не замечает этого. Он слишком захвачен моментом, стонет напротив моих губ, когда крадет еще поцелуи с моих губ.
Я лежу на полу. Губы Паркера горячие, его язык исследует мой рот.
И я чувствую …
Ничего.
Это такое же безумие. Так же запретно. Так же неправильно.
Они оба мои сводные братья. Но я люблю только одного из них.
Я позволяю Паркеру целовать меня, практически не отвечая, пока ему не надоедает, и он перекатывается на спину рядом со мной, его рука находит мою. Я позволяю ему шептать мне на ухо всякие милые глупости, а сама киваю и улыбаюсь во всех нужных местах. Но внутри я сломлена еще больше, чем когда-либо прежде. Возможно, я позволила Паркеру поцеловать себя… Возможно, я позволила ему прикоснуться ко мне… Но не было ни секунды, ни одного момента, пока мы целовались, чтобы я не хотела, чтобы те руки, которыми он прикасался ко мне, принадлежали его брату.
На следующий день я спешу на работу. Мой водитель остановился в нескольких кварталах от нас, потому что движение было сумасшедшим, и в этот самый момент я проклинаю всех водителей в городе, пока ковыляю к зданию на своих слишком высоких каблуках. Чертова внешность и необходимость выглядеть идеально каждую
— Джун.
Одно слово. Одно имя. Это останавливает меня на полпути, и я оборачиваюсь, покачиваясь на своих трясущихся ногах. Он выходит из бокового переулка, глубоко засунув руки в карманы своего темно-синего пальто, которое он всегда носит. Его голова опущена, глаза затуманены усталостью, печалью и Бог знает чем еще. Но я вижу дальше всего этого. Я вижу своего Кейда.
Мужчина, который любил меня как сестру, а также как женщину. Мужчина, который занимался со мной любовью. Человек, который меня обманул. Я стону и прикрываю это кашлем, потому что он все, а я ничто, и я не могу составлять связные предложения в его присутствии.
— Мы можем поговорить? — Спрашивает Кейд хриплым голосом.
И хотя все мои чувства кричат мне сказать "нет", хотя я знаю, что это плохая идея, я ловлю себя на том, что киваю. Мы устраиваемся в кабинке кафе недалеко от моего рабочего места и заказываем напитки. Я скучаю по работе, но мне трудно думать о чем-то, кроме мужчины, сидящего со мной за столом. Я заказываю латте, потому что не могу представить, как ем что-нибудь в его присутствии. Даже открывая рот, чтобы заказать напиток, я, кажется, испытываю затруднения. Кейд молчит, пока пьет чай, а мой стакан просто дымится передо мной. Все, что я могу сделать, это изумленно смотреть на него. Я не знаю, почему он вообще хочет поговорить, он не сказал ни слова с тех пор, как мы приехали сюда.
— И? — Нетерпеливо спрашиваю я, мои слова звучат резче, чем я того хочу.
Он вздрагивает, и это причиняет боль. Это так больно, но я не могу сделать это лучше. Только он может это сделать. Наконец он смотрит на меня.
— Я пришел, чтобы отдать тебе кое-что.
— Да? — Спрашиваю я, затаив дыхание, скрестив руки на коленях.
Он вытаскивает свои руки из карманов, и я полностью ожидаю, что он потянется ко мне. Но вместо этого он достает толстый конверт и кладет его на стол передо мной. Я смотрю вниз, чувствуя себя сбитой с толку.
— Что это такое? — Удивляюсь я.
— Это для тебя. — Он жестом показывает мне взять его. Я делаю, как он предлагает, и заглядываю внутрь оберточной бумаги. Там деньги. Совсем немного.
— Что это такое? — Спрашиваю я, чувствуя себя сбитой с толку. Кейд отказывается снова встретиться со мной взглядом.
— Я знаю, что ты заботишься о Паркере, — грубо говорит он. — Это… это все, что у меня есть. — Он, должно быть, чувствует мою неуверенность, потому что своими следующими словами проясняет, что он имел в виду. — Деньги для него, — говорит он. — Позаботься о нём.
Я смотрю на Кейда и впервые за этот день понимаю, что он выглядит дерьмово. Его глаза устали, и на одном из них виднеется слабый след синяка, остатки разбитой губы все еще припухшей.
— Ты не думаешь, что он может сам о себе позаботиться? — Спокойно спрашиваю я, хотя все, что я чувствую, это гнев.
— Да ладно тебе, Джун. — Кейд пожимает плечами, уголки его губ приподнимаются. — Это Паркер. Конечно, он рисует, но… он ведь никогда не сможет этим зарабатывать на жизнь, не так ли? И кто-то должен заплатить за его дерьмо. Я не хочу, чтобы это была ты.