Блокада. Запах смерти
Шрифт:
Они вышли из холодного здания на еще более леденящую улицу. Мария вспомнила комфортное, теплое утро – когда она уходила, дочка сладко спала в протопленной принесенными ночью дровами комнате, даже кашель ее не мучил.
– Ты карточки взяла с сабой? – поинтересовался Христофоров.
– А что? – не поняла Мария.
– Может, где отоварим по дороге, – как можно спокойнее пояснил мужчина.
– Да, – кивнула женщина, – они всегда со мной.
На улице было много прохожих, и все поголовно были покрыты инеем так же, как электрические провода,
– Скоро брат выйдет из госпиталя, тогда, может, я прекращу с Тамарой подрабатывать в банях, – поведала она свои мысли.
– Если тебе это претит и ты из-за меня на это пошла, то можешь не ждать брата, так и скажи своей подруге сейчас, – зло пробормотал Христофоров.
– Ну, не только из-за тебя, и из-за нашей дочери тоже.
– Послушай Мария, – замедлил шаг Христофоров, – скажи мне правду. Катя на самом деле моя дочь?
– Ты что, Броня? Разве такими вещами шутят? – разозлилась Мария. – Иначе разве сказала бы я своей семье, что ты ее отец, когда на меня все из-за кошки набросились?
– Да я просто хотел убедиться, что ты меня не обманула, – испугался ссоры Христофоров. Вдруг женщина тогда не пойдет в расставленную западню?
Они поравнялись с газетным киоском, в который стояла небольшая очередь.
– Подожди, я газетку куплю, – попросил Бронислав Петрович.
– Сегодня «Ленинградская правда» вышла в пол-листа, – откликнулся на его слова пожилой мужчина, за которым Христофоров встал в очередь.
– Ну хоть узнать, что там на фронте… Или, может, продовольственные нормы увеличат… – ответил ему Бронислав Петрович, который на самом деле почувствовал смутный страх и захотел немного подумать, пока еще было время.
– Да все одно на самокрутки пойдет, – продолжил словоохотливый мужчина. – Так ведь, товарищ?
Человек из очереди мешал сосредоточиться на самом важном. Христофоров размышлял: может, пойти сейчас же в милицию и заявить о банде? Он огляделся по сторонам и увидел на другой стороне улицы женщину, фигурой похожую на ту, которую видел в бандитском притоне.
«Зинаида! Послали следить… Может, кто еще с ней. И может быть, с пистолетом. Они же в любой момент могут в меня выстрелить», – загудело в его голове.
– Замерз, что ли, – окликнула его киоскерша. – «Ленинградку» берешь?
– Дайте мне два экземпляра, – машинально кивнул Бронислав Петрович, продолжая думать о своем.
– Что с тобой, Броня, тебе плохо? – заметила его состояние Мария.
Христофоров сунул ей газету и стал пробегать глазами свой экземпляр, пытаясь привести мысли в порядок и принять окончательное решение.
– Смотри, тут и тебя касается, – отвлекла его Мария. – По приказу горвоенкомата производится переучет всех военнообязанных, как с отсрочками, так и освобожденных
– Я комиссован по ранению, – раздраженно ответил Христофоров, понимая, что призыв ему не грозит и вопрос пропитания решать придется самостоятельно.
«А ведь одному один черт не выжить, – назойливо застучало в его голове. – С бандитами шансы выжить есть, а так или голодная смерть, или они меня зарежут, как теленка. Что мне Мария? Женщина без моральных принципов, ищущая свою выгоду. Дочь? У Петраковых она не пропадет. А я должен жить, чтобы вернуться на сцену назло всем».
На подходе к дому Христофоров снова испугался, что и его вместе с приведенной жертвой могут лишить жизни, чтобы не оставлять свидетеля. Но тут же мотнул головой, убеждая себя, что ничего страшного не случится.
– Ты сам с собой разговариваешь? – заметила его движение Мария.
– Я зайду первым, – буркнул, не ответив на вопрос, Христофоров, – они так просили.
– Кто они?
– Твоя Тамара и ее друзья, – раздраженно бросил мужчина, недовольный тем, что чуть не проговорился.
– Хорошо, – согласилась жертва.
Оставив ее у подъезда, Бронислав Петрович на дрожащих ногах стал подниматься в логово банды. На стук открыла Зинаида. Христофоров прошел в квартиру, и, как только переступил порог, дверь за ним моментально закрылась, словно за ней кто-то стоял. Оглянувшись, он увидел Нецецкого с револьвером в руке.
– Привел? – не опуская оружия, тихо спросил Дед.
– Да, у подъезда стоит, – сообщил Христофоров.
– А легавых не навел? – так же спокойно поинтересовался главарь, внимательно вглядываясь в лицо певца.
– Да что я, враг себе? Можете мне верить, – попытался взять себя в руки мужчина.
– Под окнами никого нет, – раздался голос Федули.
– Тогда заводи, – приказал старший.
– Когда ее приведу, можно мне уйти? – Христофоров снова почувствовал дрожь и слабость.
– Уйдешь, когда я скажу. – В голосе Нецецкого прозвучала скрытая угроза.
Бронислав Петрович выскочил на площадку и, спустившись немного вниз, позвал Марию.
– Ну что, с ней все в порядке? – поднялась та к нему.
– Да, она лежит и ждет тебя, – успокоил ее мужчина, который уже перестал думать о чем-либо и хотел только, чтобы все побыстрей закончилось.
Они зашли в квартиру, на пороге их гостеприимно встретила Зинаида.
– Здравствуйте, – ответила на ее приветствие Мария, узнав ту женщину, с которой видела Тамару Кроль.
– Карточки в тот раз отоварили? – поинтересовалась Зинаида, показывая, что и она ее признает.
– Да.
– Ну и хорошо. Проходите сюда, – открыла Зина дверь в комнату. Там, возле печки, сидел крупный мужчина.
– А где же Тамара? – непонимающе обвела всех по очереди взглядом Мария.
– В другой комнате. Сейчас ей помогут на костыли встать, и она подойдет, – спокойно пояснила Зинаида. – Идите, Бронислав Петрович, помогите моему мужу, а мы с Федулей кушетку поближе к печке подвинем.