Блондинка с подбитым глазом
Шрифт:
– Да, - признался Драмм.
– Следовательно, если бы выяснилось, - продолжал судья, - что перед дождем опорожнили водосборник и старая дождевая вода собралась в углублении почвы, в котором впоследствии был найден труп, то это могло бы поколебать основания, на которых обвинение строит доказательства относительно времени убийства.
– Несмотря на это, я считаю, что допрос ведется неправильно.
– Да, в этом пункте я чувствую себя обязанным поддержать протест обвинения, - решил судья Уинтерс.
– Это не является
– Хорошо, - ответил Мейсон с улыбкой.
– Может быть, это удастся мне иначе. Миссис Бартслер, вы в своих показаниях утверждаете, кажется, что вышли из дома сразу же после телефонного звонка Милдред Дэнвил?
– Да, сразу же после шести.
– И вернулись только после полуночи?
– Да, меня отвезли после полуночи на полицейской машине. Благодаря к_о_м_у_-_т_о_, кто снял деталь с моей машины, чтобы я не могла уехать, после чего уведомил полицию о том, где меня можно найти.
– Разве вы хотели избежать встречи с полицией?
– спросил Мейсон. Ведь не скрывались же вы?
– Но я предпочла бы вернуться домой без помощи полиции.
– Во всяком случае, вы не возвращались домой и не были вблизи дома между шестью часами вечера и полночью?
– Не была.
– Вы не были нигде до возвращения домой?
– Нет.
– А в какое время вы были в последний раз перед домом?
– Не знаю. Где-то днем.
– Вы подходили после полудня к крану водосборника?
– Вношу протест по той же самой причине, - вмешался Драмм.
– Я продолжаю считать, что допрос ведется неправильно.
– Если Высокий Суд позволит, - ответил Мейсон.
– Миссис Бартслер показала, что вышла из дома сразу же после шести. У меня наверное есть право проверить правильность показаний, спрашивая, когда она была на разных участках своего владения?
– Отвожу протест, - решил судья с улыбкой.
– Когда вы были в последний раз у крана водосборника?
– У крана водосборника?
– Да.
– Вы имеете в виду кран для спуска воды внизу цистерны?
– Да.
– Я не подходила к нему пару дней. Это значит, что я его не открывала, потому что вы ведь, наверное, это хотите знать?
– Сын Роберт, о котором вы говорили в своих показаниях, является вашим ребенком и ребенком вашего покойного мужа, Роберта Бартслера, рожденным приблизительно четыре месяца спустя после вероятной гибели отца?
– Да.
– Вы сообщили мистеру Язону Бартслеру о том, что он стал дедом?
– Вношу протест, неправильное ведение допроса, - вмешался Драмм. Вопрос несущественнен и беспредметен.
– Поддерживаю протест, - решил судья Уинтерс.
– Вопрос явно относится к разговору, имевшему место три года назад.
– Нет,
– Я спрашиваю, сообщала ли вообще миссис Бартслер свекру о рождении своего сына.
На лице судьи Уинтерса отразилось изумление:
– Вы ведь не хотите сказать, господин адвокат, что... Отвожу протест.
Элен Бартслер ответила ясным, спокойным голосом:
– Нет, я никогда ему об этом не сообщала. Мой свекр был всегда бесчувственным, самолюбивым отцом. Он никогда не любил собственного сына, не любил меня, не признавал меня членом семьи. Я считала, что ему нет никакого дела до рождения моего сына.
Судья Уинтерс наклонился вперед и спросил недоверчиво:
– Следовательно, этот человек вообще не знал, что у него есть внук?
– Я ему об этом не сообщала, - холодно ответила она.
Судья Уинтерс покачал головой.
– Прошу продолжать, - сказал он Мейсону, но смотрел все еще на Элен Бартслер.
– А вы связались с Язоном Бартслером после похищения сына?
– спросил Мейсон.
– Нет.
– И в вечер убийства ничто не подсказывало вам, что Милдред Дэнвил отправилась к вам, на бульвар Сан Фелипе?
– Нет. Я была уверена в том, что она приедет в дом Эллы Броктон.
– Благодарю, - сказал Мейсон.
– У меня больше нет вопросов.
Судья Уинтерс наклонился над столом.
– У Суда есть к вам несколько вопросов, миссис Бартслер. Если я правильно понял, то вы решили отплатить Язону Бартслеру за то, что он не признавал вас членом семьи, скрыв от него факт рождения сына?
– Нет, Высокий Суд, я ничего не скрывала. Я просто не сообщила ему. Свидетельство рождения моего сына было составлено согласно правилам.
– Но вы никогда не сообщали об этом свекру?
– Нет, не сообщала.
– Чтобы отплатить ему за то, как он относился к вам?
– Нет, я сделала это в интересах своего сына. Его дед - человек жестокий и бессердечный. Он гордится своим цинизмом, для него нет ничего святого. Ему чужды всякие высокие чувства, он во всем усматривает лишь низкие побуждения. Я не хотела, чтобы сын Роберта знал своего деда. Я сделала это ради его собственного благополучия. Я не хотела, чтобы по деду мой сын судил о своем отце.
– Это был ваш единственный мотив?
– Да, Высокий Суд.
Судья Уинтерс вздохнул.
– Так-так, - сказал он тоном, свидетельствующим о том, что он вовсе не убежден.
– Обвинение может вызвать следующего свидетеля.
Остальную часть дня заняли официальные показания. Первым Драмм представил Суду эксперта по баллистике, который рассказал о серии пробных выстрелов, произведенных из пистолета, найденного в корзине с грязным бельем в квартире Дианы Рэджис. Сравнение под микроскопом отстрелянных пуль с пулей, вынутой из головы Милдред Дэнвил, показало их полную идентичность.