Блондинка с подбитым глазом
Шрифт:
Мейсон кивнул головой.
– Посмотрим лучше записи последних дней. Может быть они прольют какой-то свет на дело?
– Но, шеф, мы ведь не можем пропустить всего, что случилось за это время.
Мейсон потряс головой, бегло перебрасывая странички.
– Неизвестно, когда сержант Холкомб перейдет в контратаку. Нас интересуют прежде всего записи о событиях, которые привели к убийству.
– А не лучше было бы посмотреть, при каких обстоятельствах она познакомилась с Дианой? И что скрывается в прошлом Дианы?
–
– Сейчас, это было приблизительно два года назад.
Он перелистывал страницы, задерживаясь тут и там, пока не нашел нужного места. Они стали быстро читать.
Описывая встречу с Дианой, Милдред нарисовала портрет несчастной, затравленной женщиной, убегающей от чего-то, от чего невозможно убежать. Она написала настоящее имя Дианы и упомянула о том, что ее муж был убит.
– Боже мой, я помню эту историю, - воскликнул Мейсон.
– Это было в Сан-Франциско. Какое-то время подозревали жену убитого. В конце концов ее не арестовали, но допрашивали добрую дюжину раз. До процесса дело вообще не дошло, до сегодняшнего дня убийца не найден. Значит, вот какое дело висит над Дианой... Да, Холкомб буквально распял бы ее, если бы узнал об этом.
Из дальнейших записей было ясно, что Диана пришла к Милдред Дэнвил как к подруге, чтобы найти у нее убежища от досужего любопытства, чтобы найти отдохновение, чтобы про нее все забыли. Это Милдред подсказала ей идею взять новое имя и устроить себе жизнь в совершенно новой среде. В это время у Милдред уже была кое-какая репутация, как у диктора радио. Она считала, что у Дианы достаточно хороший голос для подобной работы, представила ее в студии и помогла получить ей первые мелкие роли.
– Для сержанта Холкомба здесь все написано черным по белому, - подвел итоги Мейсон.
– Как только он получит это в свои лапы, то запустит информацию в прессу и Диана будет осуждена.
– Они могут использовать это на процессе?
– спросила Делла.
– Им в том не будет необходимости. Травля в прессе предопределит приговор еще до того, как Диана предстанет перед Судом.
– Что ты собираешься теперь предпринять?
– Попробую узнать, почему подбитый глаз Дианы довел до убийства Милдред, - сказал Мейсон.
– Ты по-прежнему так думаешь?
– Все указывает на то, что эти два факта имеют между собой непосредственную связь.
Мейсон перелистал остаток исписанных страниц и остановился на последней. Под датой двадцать четвертого внизу имелась короткая, таинственная заметка:
"Говорят, что владение, это девять десятых правильности. Я буду нехватающей десятой".
Больше в дневнике ничего не было. Делла вопросительно посмотрела на Мейсона. Мейсон открыл портфель и достал толстый желтый конверт. Он вложил в него блокнот, написал на конверте адрес Деллы, наклеил марки. Встал, вышел из отеля и бросил посылку в почтовый ящик.
– Готово, - сказал он.
– Что теперь?
Мейсон усмехнулся.
–
– Будет бал, - вздохнула Делла.
– На этот раз, - фыркнул Мейсон, - музыку будем заказывать мы.
Они сели в машину и Мейсон медленно тронулся с места.
– Послушай, Делла, должна же ведь все-таки быть какая-то связь между... Ах, черт бы меня побрал!
– Осторожно!
– вскрикнула Делла.
Мейсон резко свернул, едва разминувшись со встречной машиной, подъехал к тротуару и выключил двигатель. Делла посмотрела на него с беспокойством.
– Тебе плохо?
– Не понимаешь, Делла? Я нашел!
– Что нашел?
– Ключ ко всему этому проклятому делу! Мне должно было это придти в голову значительно раньше! Все время это было у меня на ладони.
– О чем ты говоришь?
– Помнишь, как Диана рассказывала нам в первый раз о своем синяке? Разговаривая с Милдред она должна была сказать ей то же самое...
Его оборвал на полуслове резкий звук полицейской сирены - не высокий, пронзительный вой, а низкий предупредительный стон. Мейсон поднял глаза и увидел две подъезжающие полицейские машины. Одна машина остановилась сразу же за ними, другая преградила путь впереди.
– Ну, вот!
– сказала Делла вполголоса.
Машина сзади была обычной патрульной, в то время как вторая оказалась специальным автомобилем Управления полиции. Из этой второй машины выскочил доведенный до бешенства сержант Холкомб, за ним следом появился лейтенант Трэгг. Мейсон достал из кармана портсигар.
– Закуришь, Делла?
– предложил он.
Он подносил Делле спичку, когда в окошке появилось разъяренное лицо Холкомба.
– Что вы позволяете себе, Мейсон?!
– закричал он.
– Что вы вытворяете?
– Даю прикурить своей секретарше, - ответил Мейсон.
– Вы поедете с нами, в Управление.
– У вас есть ордер на арест?
– Мне не нужен ордер!
– С каких это пор?
– С тех пор, как вы совершили кражу.
– Кражу?
– спросил Мейсон удивленно поднимая брови.
– Кражу из чужой квартиры.
– Ну-ну, сержант. Вы должны быть осторожнее в выражениях, чтобы вас не обвинили в клевете. Ведь такому обращению, наверное, не учат в полицейских инструкциях?
– Вы совершили кражу, - исходил пеной сержант Холкомб.
– У нас есть свидетели. Мы задержали того мусорщика. Вы его подкупили, чтобы он выманил от нашего человека мусор. Вы заплатили мусорщику пятьдесят долларов! В этом хлебе было то, что мы искали!
– И это вы квалифицируете как кражу?
– с иронией спросил Мейсон.
– С обманом.
– Разве ваш человек не отдал добровольно мусорщику хлеб, чтобы тот его выбросил?
– Следовательно, вы совершили присвоение...