Блондинка с подбитым глазом
Шрифт:
Мейсон угостил Деллу сигаретой. Бартслер отказался от сигареты и достал сигару. Мейсон, в свою очередь, отказался от сигары. Он подал огонь Делле, прикурил сам, глубоко затянулся, вытянул во всю длину ноги, скрестил их и сказал с усмешкой Бартслеру:
– Симпатичная, добродушная, полная пожилая дама, которая слегка прихрамывает. Вы что-нибудь о ней знаете?
Не было сомнения в том, что Бартслер этого вопроса не ожидал. На его лице отразилось искреннее удивление. Он изучающе посмотрел на Мейсона.
– Ничего.
– Подумайте.
– Мне не нужно
– Тогда я освежу вашу память, мистер Бартслер.
– Попробуйте, я с удовольствием послушаю.
– Вернемся к вечеру, когда Диана Рэджис отправилась на ужин с вашим пасынком. Когда она вышла перед домом из такси, у дверей стояла женщина, которая пришла к вам. Она назвала себя, но Диана не запомнила ее имени.
– Ах, это про нее вы говорите, - ответил Бартслер.
– Действительно, приходила такая женщина. По делу о какой-то идиотской шахте.
Мейсон нахмурился. В голосе Бартслера звучала нотка естественного вспоминания. Если он играл, то играл безукоризненно.
– А в чем дело?
– спросил хозяин дома.
– Что она имеет общего с делом Дианы?
– Может быть, очень много, мистер Бартслер. Лучше скажите мне откровенно: зачем она приходила?
– Предлагала купить мне шахту.
– Значит, вы не припоминаете?
Кровь прилила к лицу Бартслера, глаза гневно блеснули, не оставляя ни тени сомнения в том, какие чувства он испытывает.
– Мне не нравится ваш тон, мистер Мейсон. Не нравится ваш подход. Я точно сказал, зачем она приходила.
– Время было довольно необычное для визита пожилой дамы по делу о шахте.
– Я тоже так считал, - ответил Бартслер.
– И, собственно, не понимаю, почему Фрэнк Гленмор принял ее. Конечно, у нее было убедительное объяснение столь позднего визита, она говорила, что работает целыми днями и может придти только вечером. Утверждала, что не собиралась продавать шахту, пока от кого-то не узнала, что я иногда покупаю... Так, обычный деловой разговор. Но, может быть, вы мне скажете, мистер Мейсон, почему вы придаете этому такое значение. Потому что она видела Диану Рэджис, выходящей из такси, и дала ей денег заплатить за поездку? Что касается этого, то здесь нет никаких сомнений. И я не вижу какое значение это может иметь для дела Дианы. Эти деньги даме были возвращены.
– Вы помните, как ее звали?
– невинно спросил Мейсон.
– Да, если не ошибаюсь, миссис Кэннард. Но то, что она хотела продать, это собственно была не шахта, а только заявка на шахту. Взятые пробы показали наличие высокопроцентной руды, но разработка месторождения не вышла из вступительной стадии. Одним словом, ничего, что могло бы меня заинтересовать.
Мейсон сосредоточенно курил, не сводя с собеседника взгляда. Могло показаться, что его лицо высечено из гранита.
– Ваша знакомая, миссис Д.С.Кэннард, имеет домик с обширной площадкой на Лоблэнд Авеню, тридцать шесть девяносто один. До того дня, как она вас посетила, она жила на доходы с довольно необычной и оригинальной профессии. Потому что я даже не знаю можно ли назвать это профессией.
– А именно?
–
– И откуда вы о ней столько знаете?
– Она содержала что-то вроде детского садика для детей различного возраста, - сообщил Мейсон.
– Вам это ничего не говорит?
– Вы еще спрашиваете?
– почти крикнул Бартслер.
– Вы думаете, что она могла что-то знать о моем внуке?
– Все говорит за то, что ваш внук находился под ее опекой. А после визита к вам, она исчезла. Ну, может быть теперь мы закончим эту игру в прятки?
Бартслер резко протянул руку в направлении стола и лихорадочно нажал на кнопку звонка. За стеной раздался звонок.
– Вы совершенно правы, - гневно бросил он.
– Уж теперь я узнаю правду.
Через минуту в библиотеку зашел Фрэнк Гленмор. При виде гостей он приветливо улыбнулся.
– Добрый вечер. Слушаю тебя, Язон.
– Входи, Фрэнк, садись.
В голосе Бартслера было что-то такое, что Гленмор окинул его удивленный взглядом.
– Ты помнишь миссис Кэннард, которая была здесь несколько дней назад?
– спросил Бартслер без вступления.
– Да. Довольно полная... Дайте подумать... Кажется, она немного хромала. У нее что-то было в той местности, где в последнее время ведутся интенсивные поиски...
– Она говорила, с чем приходила ко мне?
– спросил Бартслер.
Гленмор поднял брови.
– Конечно. Она хотела продать шахту.
– Ты присутствовал при нашем разговоре?
– Да.
– Все время?
– Да.
– О чем она говорила? О чем мы вообще разговаривали?
– Как это о чем? О шахте. Она принесла для показа пробы, планы, документы о собственности.
– И ты все время присутствовал при разговоре?
– Да.
– А кто провожал ее до дверей?
– Мы оба ее провожали.
– Так как сейчас у нас не хватает прислуги, то мы часто вынуждены сами себя обслуживать, - пояснил Бартслер гостю.
– Думаю, что вы понимаете, что я имею в виду?
Мейсон кивнул головой.
– Можно спросить, что это за история?
– отозвался Фрэнк Гленмор тоном, в котором звучало нескрываемое любопытство.
– Мистер Мейсон считает, что миссис Кэннард может что-нибудь знать о моем внуке, - ответил Бартслер.
– О твоем?..
– ...внуке, - закончил Бартслер, смерив компаньона прищуренными глазами.
– Были основания предполагать, что моя невестка родила ребенка спустя несколько месяцев после смерти Роберта. Сегодня это подтвердилось в суде.
– Ну-ну, Язон, ты мне об этом никогда не говорил. Господи, ведь твоему внуку, наверное, уже три года. Твой внук!
– Скрываемый от меня.
– Скрываемый? Ты не мог обратиться в суд?
– Жена Роберта до сих пор отрицала то, что она родила ребенка. Она подтвердила это только сегодня на суде.
Гленмор не нашел, что сказать. Выражение его лица свидетельствовало о том, что сообщение Бартслера было для него шокирующей неожиданностью.
– Теперь, Фрэнк, мы можем вернуться к моменту, когда миссис Кэннард...