Блондинка вокруг света или I did it my way
Шрифт:
— Милый, а какие-нибудь недостатки у тебя есть? Скажи мне сразу. Мне нужно подготовиться.
— Ну, я могу быть слишком добрым, и люди часто этим пользуются. Поэтому твоя обязанность теперь — быть моим рациональным началом и стоять на страже моих интересов, если, конечно мы хотим воплотить все те планы, о которых мы говорили, — улыбается он.
Я не первый раз слышу это от него. Я и сама неоднократно была свидетельницей этой доброты и щедрости, не только по отношению ко мне, но и к другим. И я видела, как люди этим пользовались. Люди не всегда бывают благодарны. Но как же он великолепен!
Мой друг — музыкант из Англии, проживший в Индии уже много лет, отвозит гитару к индийскому мастеру. Мастер приклеивает голову, и рубца почти незаметно. Уже конец сезона, голодные собаки опять начинают свирепствовать. Они бросаются на людей ночью. Стало небезопасно добираться до моего отдалённого бунгало. Пошли разговоры о том, что появилось собачье бешенство.
Время отправляться навстречу своей мечте.
Сан-Франциско
Где Вы теперь? Кто Вам целует пальцы?
«Я не видел зимы холоднее, чем лето в Сан-Франциско». Слова, которые приписывают Марку Твену.
Пятнадцать градусов круглый год — это особенность микроклимата западной бухты. Буквально два часа в любом направлении — и климат драматически меняется в сторону потепления.
Говорят, что в Сан-Франциско погода чрезвычайно непостоянна, пять минут тебе жарко, а затем, без предупреждения, пять минут холодно. Я перефразирую, для уточнения: «В Сан-Франциско тебе и жарко, и холодно одновременно». В спину с океана дует ледяной промозглый ветер, который треплет и портит волосы, а лицо в этот момент обгорает на нещадном, жгущем солнце, которое помогает ветру трепать и портить волосы. Люди ходят в многослойной одежде и не переставая упражняются в снимании и надевании шарфов, свитеров, береток и солнечных очков. Зиму, конечно, я видела холоднее, но вот лета холоднее, чем в Сан-Франциско, не бывает, даже в России.
Но бог с ним, с климатом! Посмотрим, что мне обещает моя личная жизнь. Нечто великолепное!
Итак, сильная встреча в аэропорту. Мы бежим друг к другу, раскрыв объятья, и потом долго стоим, обнявшись и роняя слёзы, позабыв о брошенных где-то там чемоданах. Из аэропорта мы не едем домой. Мы едем в отель яхт-клуба Беркли. Комната снята на три дня. Там меня уже ждёт новый айфон с местным номером, шампанское в ведёрке со льдом, а огромный букет благоухает лилиями в вазе с прозрачной водой. Служащие отеля, в основном пуэрториканцы, очень заинтригованы нашим романтическим появлением и толпятся у двери, стараясь заглянуть хоть одним глазком.
— У вас особая дата? — спрашивают они с жадным любопытством.
— Очень особая, — отвечает Он, открывая шампанское.
Не успеваем мы допить первый стакан, нам присылают ещё одну бутылку.
— Это от главного менеджера, с наилучшими пожеланиями счастья и любви и с надеждой увидеть вас здесь в следующем году.
— А почему бы и нет? — спрашивает Он. — Где ты предпочитаешь справлять следующую годовщину, беби, здесь или в Таиланде, где мы встретились?
В ответ я улыбаюсь блаженной улыбкой.
— Или, может быть, где-нибудь в Европе? Ты там ещё не была.
Я счастливо пожимаю плечами.
— Передайте генеральному, что, если мы в следующем году будем в Сан-Фра, мы приедем сюда.
Сан-Фра — это по-родственному, небрежно Сан-Франциско.
Наконец, любопытные пуэрториканцы удаляются, и Он закрывает за ними дверь…
Утром мы идём на завтрак по стеклянной галерее, держась за руки.
Он: «Твоя рука всегда должна быть в моей. Запомни».
Я — продолжаю блаженно улыбаться.
В ресторане огромные окна во всю стену. Вид открывается на океан и причал, где стоят на приколе разнокалиберные яхты и катера. Лес голых мачт покачивается в такт туманному ветру западной бухты. Завтрак и бранч всегда были моими любимыми приёмами пищи в отелях (бранч — поздний завтрак по выходным, переходящий в ланч). Фруктовые салаты, йогурты, круассаны, джемы, тонко нарезанная лососина. Прямо на ваших глазах поварёнок, закутанный в белое, готовит омлет тем способом, какой вам нравится.
За завтраком мы приканчиваем подарочную бутылку шампанского, не расцепляя рук. Глядим друг другу в глаза и улыбаемся, как заговорщики. Официанты тоже переглядываются и улыбаются. Давно здесь не останавливались такие романтические пары. Вот как должен выглядеть отель Калифорнии! А то всё только люди с деньгами да бизнесмены из других городов.
После завтрака мы, навеселе, болтаемся по причалу, продолжая держаться за руки. На причале очень ветрено, и мне становится холодно. Я слишком долго прожила в тропиках. Мы возвращаемся в номер…
На вечер у нас намечена встреча с его друзьями, в морском ресторане. Друзья — это соседка по дому со своим бойфрендом. Соседка училась в университете на одном курсе с братом моего рыцаря. Всей толпой они снимают большой дом, здесь, неподалёку.
Это очень странно и не по-американски — жить вместе с семьёй, да ещё и с однокурсниками, но, цитирую, «у них очень любящие, родственные отношения, и они вовсе не собираются подстраиваться под общепринятые нормы». Ничего плохого в этом не вижу.
Его друзья приятны и доброжелательны. Она мексиканка по происхождению и преподаватель женской психологии в университете Беркли, её бойфренд — архитектор, на данный момент, к сожалению, безработный. Они столько обо мне слышали, мой жених прожужжал им все уши про меня, и они счастливы, что я, наконец, приехала. Они так давно хотели со мной познакомиться! Я обязательно должна посетить яхту архитектора, которая стоит здесь же, на приколе. Соседка много смеётся, она очень разговорчива и мила.
Заказываем крабовый чаудер (краб, тушёный в сливках). Его подают в каравае домашнего хлеба с выбранной серединкой. Дальше по списку: королевские креветки в коричневом соусе, красная рыба в икорном соусе, белая рыба на гриле, устрицы.… Из напитков — белое вино и свежевыжатый апельсиновый сок. На десерт фисташково-ванильное мороженое со сливками.
За ужином соседка время от времени жалуется на нехватку денег. Деньги туда, деньги сюда, счета, бойфренд не может найти достойную работу, ей приходится работать на двух работах и прочее. Мы внимательно слушаем, участливо киваем. Я думаю: «Все мы такие. Страны разные, а проблемы у всех одни. Деньги, работа, неосуществлённые планы и мечты».