Блондинка вокруг света или I did it my way
Шрифт:
В этом году намечается больше народу, чем обычно. Мало того, что прибавляюсь я, ещё и сестра-двойняшка моей будущей невестки, со своим мужем. У двойняшки тоже своя школа йоги, во Флориде. Когда-то она училась на инструктора в школе мачехи, где все они и познакомились. Вот какая запутанная история! Муж двойняшки — звезда и ведущий телепередачи об экстремальном спорте. Вместе они показывают акробатические номера.
Но и это ещё не всё. Приезжает бывший тибетский монах-расстрига с молодой женой. Когда-то отец моего жениха с мачехой в течение нескольких лет спонсировали обучение тибетского мальчика в буддистской школе. Потом мальчик школу закончил, расстригся, и контакт был потерян. Но несколько месяцев назад они встретили его случайно, здесь, в Америке! Он живёт и работает в Чикаго, и ему недавно прислали молодую жену из Тибета. Теперь пара тибетцев тоже приглашена на семейное йога-сборище в Джорджию…
Небольшой живописный домик отца не может вместить всех прибывших, и хозяйка богатой соседней усадьбы соглашается нас принять.
Хозяйка рассказывает о наболевшем: она разводится с мужем и, вероятно, усадьбу придётся продать, а она бы так хотела её оставить!
Климат Джорджии нравится мне куда больше, чем климат Сан-Франциско. Жарко и немного влажновато, как я люблю. Я, наверное, рептилия.
Мы в трёх часах езды от Атланты, глубоко в горах Блю Ридж (Голубой хребет). Горы покрыты густым мощным лесом с кедрами, по которому в изобилии бегают дикие животные. Однажды мы даже встречаем медведя, который при виде нас сигает с дороги в кусты.
Вокруг журчат горные реки, на кедрах висит испанский мох. Красивейшее место Джорджия! Всю дорогу я напеваю старую американскую песню, ставшую джазовым стандартом: «Georgia оn my mind» («Джорджия в моих мыслях»). Здесь её хочется петь.
Вечерами мы играем джемы. Особенно я и папа. Мой жених и его брат тоже подключаются. Мы устраиваем настоящие концерты с акробатическими номерами и жонглированием огнями. Собираются соседи из близлежащих усадеб и восхищаются: «Какая талантливая семья!» Набивается человек двадцать-тридцать. Соседи приносят на блюдах еду. Эх, довелось мне попробовать кухню Джорджии! Потом, в конце вечера, эти блюда со всей оставшейся едой унесут домой. Такова традиция.
Днём мы плаваем в озере и просто маринуемся в патоке тягучей жары Джорджии. Вот она, размеренная жизнь американского юга. Моложавая мачеха-йогиня готовит еду. Папа натягивает струны на банджо. Отчим, гигантский молчаливый мужчина, с ностальгическим видом слушает свою любимую классическую музыку в кресле-качалке. Мама, хрупкая, красивая женщина, показывает мне детские фотографии моего жениха.
— Посмотри, какой милашка! Ты когда-нибудь видела что-либо более симпатичное? Какой же он холёсенький! Ты любишь детей, сладкое сердечко? — мама явно хочет внуков.
Кто-то из соседей меня спрашивает:
— Где ты будешь следующим летом?
Мой любимый отвечает вместо меня:
— В моих объятиях… Мы купим маленький бар на берегу моря, где-нибудь в Мексике. В нём всегда будет полно музыкантов. Мы будем всё время устраивать джемы, пригласим друзей жить у нас, кто сколько хочет. Нас все будут любить и говорить: «Хозяева этого бара — очень хороший парень со своей русской красавицей — женой»… — и, уже обращаясь ко мне: — Я очень хочу встретиться с твоей мамой. И хочу, чтобы твоя мама и вся твоя семья приезжала в гости…
Воцаряется тишина. Родители умильно улыбаются. У нас всех наворачиваются слёзы. Нас всех мутит. Вот это те планы, о которых мы говорили. Он озвучил их перед всеми. Неужели всё это происходит со мной?.. Какая же я счастливая! Мне очень нравятся эти люди, и я буду рада стать частью их семьи! Они мной тоже довольны. Мы все счастливы!
Немного хуже дела обстоят с молодым поколением. Брат почти вне поля зрения. Он полностью под каблуком своей жены. Со мной она подчёркнуто суха, с моим женихом резка и даже грубовата, как будто на что-то злится. Разговаривает безапелляционно и всегда тоном, не терпящим возражений. Самодовольно даёт указания, часто отчитывает моего жениха за пренебрежение чистотой. В общем, что называется, «тянет одеяло на себя». При этом она одна из самых неряшливых персон, которых я знаю! Мой бойфренд постоянно подбирает за ней мусор. «Эта женщина жаждет власти, — думаю я. — И, похоже, здесь она всех под себя подмяла. Сильный персонаж. Она явно не захотела думать обо мне хорошо. А мне, чтобы не стать плохой, как она ожидает, и избежать острых ситуаций, надо просто держаться от неё подальше».
Неприятно, но мой жених как раз этого не замечает или не хочет замечать и весьма настойчиво заставляет меня с ней общаться.
— Иди в гостиную и что-нибудь делай. Как-то включайся! Говори с ней!
— Я не хочу её беспокоить.
— С чего ты взяла, что ты её побеспокоишь? Иди!
— Мне кажется, что она не будет рада.
— У тебя комплексы, ты не понимаешь простых вещей…
Его просьбы похожи на приказы и иногда близки к крику. Я вижу, что для него это очень важно, и ради любви запихиваю своё эго подальше и иду мозолить глаза будущей невестке. Когда я появляюсь в поле её зрения и говорю «хай», она немного закатывает глаза и очень скоро удаляется, оставив меня одну посреди комнаты. На предложение пойти искупаться она отвечает:
— Нет уж! Спасибо.
Я слежу за ним краем глаза: «Неужели не заметно, что её надо просто оставить в покое?» Ладно, вот приедем в Сан-Франциско, и там нам не придётся слишком часто с нею сталкиваться. Главное, мы очень хорошо поладили со старшим поколением. А она не важна. У всех есть снохи с дурным характером.
На прощание папа, замечательный человек, говорит:
— С моим сыном или без, но я желаю тебе самого большого, настоящего счастья.
В самолёте я шучу со своим женихом:
— Если бы твой отец не был женат, я бы тебя бросила.
Мы смеёмся в покатушку, держась за руки и беспрестанно целуясь. Соседку по сиденью мутит.
— Я передам это папе…
В Сан-Фра по-прежнему холода, как будто и не середина июля. Меня мучает сильнейший джетлэг (синдром перемены часового пояса). Я уже три недели в США, но так и живу по евразийскому времени. К тому же Джорджия опережает Калифорнию на три часа. Мой организм запутался во времени и пространстве и постоянно хочет спать. Первый раз в жизни я могу заснуть, сидя на табуретке. Недавно у нас случился очень серьёзный скандал. Вернее, скандал случился у него, он орал на меня за то, что я имею сонный вид и его семья не знает, что обо мне думать.
Потом он извиняется: как бы я ни была не права, он, конечно, не имеет права на меня орать. Всё его проклятая чувствительность и нетерпеливость, которые, кстати, являются его вторым и последним недостатком, о котором он мне ещё не говорил. Но, при этом, разве я не нахожу милым, что он так хочет поскорее сделать меня частью своей семьи? Никто не будет любить меня так, как он!
Из-за скандала приходится отменить обозревательную поездку на верфи и на знаменитый Алькатрац (остров, на котором находилась тюрьма для особо опасных преступников, в настоящее время музей).