Блондинка вокруг света или I did it my way
Шрифт:
«Сделай себя счастливой сама». А я скажу по-другому: «Ты полюби меня несчастной, счастливой меня всякий полюбит». Ещё когда-то в Англии, в одной из моих песен, я так и написала:
Love me like I am, while I am on the floor If I am in the sky everyone is mine…Ты сделай меня счастливой! Пусть это будет твоя заслуга! А я сделаю это для тебя и заслужу твоё счастье. Но ты сделал всё наоборот, полюбил счастливой, когда я собралась, наконец, в кучу, там, на водопаде тропического райского острова, сделал несчастной, и теперь говоришь, что моё счастье не твоя ответственность.
Думаю, мне нужен мужчина даже не тот, который сделает меня счастливой, а тот, который не будет мне мешать быть счастливой. Счастье — это серьёзная медитация, требует сосредоточенности, не получается, когда отвлекают. Я не волшебник, я пока только учусь.
Когда я свободна и независима, ничто меня не тревожит. Но, может получиться и обратный эффект: на это, как на мёд, слетятся слабохарактерные, проблемные мужчины, в поисках той, которая защитит и согреет. И из тлена восстанет обезоруживающая надежда. Через некоторое время слабый мужчина поймёт, что сильнее он так и не стал, а уж проблемный мужчина сумеет сделать женщину несчастной.… Вот так и в этот раз получилось.
«Умей сделать себя счастливой сама». Ах, сама? Хорошо, сама так сама! Но гирю в восемьдесят пять килограммов бесполезного балласта я не утащу. Брошу тебя, пойду одна. И опять появятся фотографии с моим улыбающимся лицом на фоне чудес света. А ты сделай себя счастливым, если сможешь.
— Я всё равно мог бы на тебе жениться, просто чтобы поправить твой гражданский статус здесь, в Америке…
Мне даже не хочется язвить про его щедрость и благородство. Разве я поменяю свою свободу на американское логово этого крота-предателя? Я просто отвечаю:
— Полагаю, с такими отношениями, как у нас, стоило бы подумать о разводе.
Напоследок в аэропорту, сквозь слёзы, он бросает:
— Не прощаемся.
«…Главное заблуждение мужчины в том, что он думает, что она никуда не денется».
В ответ я устало улыбаюсь. Я, якобы, уезжаю, чтобы обновить визу и должна вернуться через пару-тройку недель. Верю ли я в это сама?
Перед пропускным пунктом я переодеваю улыбку. Нет, не верю. Горечь, усталость и мир сквозь туман слезящихся глаз остаётся тебе. Они — твой выбор. Мой выбор — самолёт, уносящий меня в Латинскую Америку.
Чемоданы ликуют: «Совсем другое дело!»
Goodbye Ruby Tuesday, Who could hang a name on you?(Прощай, Руби Тьюздей, кто может повесить ярлык на тебя?)
Побег в Мексику
В американских авантюрных фильмах герои часто бегут в Мексику. Вот так я в Мексике и оказываюсь.
Я беру с собой всё, что только могу унести: летнюю одежду, документы, гитару, ноутбук и мои индийские бриллианты. Сумка получается большая и тяжёлая.
Моё сердце разбито. Опять дорога и одиночество. Когда-то я мечтала попасть сюда с любимым мужчиной. Мы тогда, кажется, собирались купить бар на пляже…
— Забудь! — приказываю я себе.
Надо стереть из памяти года полтора жизни и надежд. Мне предстоит работа над собой.
В аэропорту Мехико Сити меня первым делом спрашивают, есть ли у меня курица.
— Курица? Нет.
Парень делает большие глаза: «Невероятно, у неё нет курицы!»
— У меня нет курицы.
— Вам нужна курица, сеньорита.
— Зачем мне курица? — я начинаю нервничать.
Требуется несколько секунд, чтобы сообразить. Слово курица (chicken), созвучно со словами «check in», что означает «регистрация». В данном случае речь идёт о регистрации на самолёт…
Мне нравится эта страна. Какая забавная попытка мексиканского парня говорить на английском с гринго! (Гринго — первоначально белые американцы, сейчас любые американцы и любые белые.)
Я получаю свою «курицу» и сажусь на следующий самолёт.
Со времён английских каникул мне не случалось останавливаться в хостелах. Та ночная драка итальянки и вьетнамки, в Лондоне, отбила всякое желание. Но Латинская Америка дороже Азии, и я не могу позволить себе отдельный номер. Хостел уже заранее зарезервирован. И теперь я здесь. Я нахожу его довольно беспорядочным и далёким от санитарных норм местом. Но место бурлит людьми. А люди — это то, что мне сейчас нужно. Я устала с дороги, сердце разбито вдребезги, и я собираюсь лечь пораньше. Вот только налью в бутылочку воды…
По дороге с кухни обратно в койку меня неожиданно перехватывает мексиканский мачо и под звуки неизвестно откуда взявшейся сальсы подхватывает танцевать. Оказывается, начался еженедельный открытый урок, а мачо — учитель танцев и параллельно владелец самого хостела. Прямо с корабля на бал! Получила, что хотела, окунулась в ритмы сальсы, едва успев поставить рюкзак. В этом хостеле сальсу танцуют даже на завтрак. Нельзя было поселиться в более правильном месте. Жизнь моментально становится веселей.
Через пару дней, стоя в очереди на обмен валюты в банке, знакомлюсь с мексиканкой средних лет. Она хозяйка одного из местных отелей, и она предлагает мне работу! Работа не пыльная: сидеть на ресепшене в её отеле. Какое везение! Работа мне нужна. Я не хочу транжирить свои жалкие сбережения.
— Конечно, я согласна!
Как ни печально, прощаюсь с сальса-хостелом. Обещаю наведываться и выезжаю.
В воротах своего нового отеля сталкиваюсь с высоким голубоглазым бородатым парнем в чёрной бандане. Он уже выписался из отеля и сейчас выкатывает свою гигантскую сёрфинговую доску, вложенную в специальный чехол на колёсиках.
Поравнявшись со мной, парень останавливается, призадумывается, а затем разворачивает колёсики и заходит обратно.
— Ты будешь жить здесь? Я останусь ещё на ночь. Давай сегодня куда-нибудь сходим?
…Хм, я ещё не разучилась нравиться мужчинам! Это радует. Я всё ещё женщина. Это хорошо забытое ощущение.
На ресепшене работы нет. Хозяйка сообщает мне, что как раз сегодня уборщица почему-то не пришла. Я сразу понимаю, куда она клонит. Фактически, тётке нужна уборщица. Ну, что ж, я готова. Только тётке не мешало бы быть почестнее и напрямую озвучивать свои ожидания.