Боцман Штормтрап
Шрифт:
Тут я посмотрел на перья. Что мы зря с ними со страуса улетели? Все равно назад уже не вставишь. А одежду, какую-никакую, из них смастерить можно. Ну, сделали мы себе такие юбочки. Тут пассажиры подошли, интересоваться начали. Откуда-куда? Как-то неловко говорить, что я — знаменитый боцман Штормтрап, нахожусь с помощником в кругосветном плавании. Засмеют. А потом сообщения в печати сразу появятся ненужного характера. За нашими перемещениями почитай пол планеты следило. Вся — нет, а половина точно. Ну и думаю, скажу, что мы артисты какие-нибудь, отстанут. Тут и гастролеров с «Глубокого вдоха» вспомнил. «Мы, — объясняю, — цирковые артисты. Едем во всемирное турне с большой программой».
Все зааплодировали сразу, зашумели. Я-то для отвода глаз сказал. А они решили,
Но все же успокоился. Я, правда, сомневался, что на судне велосипед окажется. К вечеру сходил к капитану, поинтересовался. И что бы вы думали? Есть! На корабле зал был спортивный небольшой. И он там вместо тренажера, на подставках был привинчен. Так-то по кораблю не поездишь. Того и гляди — через борт перемахнешь. А на подставках — пожалуйста. Хоть сто километров. Ну, его для меня отвинтили, тормоза проверили, провод натянули, по которому ехать. Правда, без шин машина оказалась, да и не нужны они. Если по канату ехать, то без шин как раз удобнее. Обод по канату, как колеса вагона по рельсу, покатится. Разложил я канат на земле пока, потренироваться. Проехался пару раз. Ничего, вроде, получается. Трясет только. А по кораблю уже шепоток пошел: смертельный номер вечером будет. К самому выступлению и афиша появилась — я по тросу еду, но почему-то, стоя на седле на одной руке. Я вижу — накладка вышла. Хотел было объяснить, что я-то по-другому хотел. Да вижу, поздно уже. Все в азарт вошли, ожидают потрясающего выступления.
Ну, думаю, выступление, действительно, аховое будет, на девять баллов, не ниже.
Светло еще было, а народ уже собрался. Сидит, переговаривается. Подняли мой велосипед, на мачту. Страховку, какую-то липовую на меня повязали. И полез я на мачту, как есть, в перьях. Ближе к верху ноги затряслись. И думаю, только об одном: в живых бы остаться.
Балласт сверху уже хлопочет, проверил страховку. И начал я с его помощью принимать вертикальную стойку на велосипеде. Но вдруг кто-то как закричит. И народ резко к левому борту подался. Глядим мы с Балластом сверху — над кормой и правым бортом щупальца огромные появились и обвивают мачты и судовые надстройки. Гигантский кальмар!
Вы, молодой человек, может, думаете, что гигантские спруты да кальмары только в книжках? Ошибаетесь! Посудите сами, раз есть маленькие кальмары, почему не быть большим? Сомы, например, тоже разные бывают. Некоторых в аквариуме держат. А из-за некоторых в речках купаться боятся. Все растет, все изменяется. Вот и кальмар какой-нибудь в год-два — с креветку, а в сто — с корабль. Таких гигантов меньше, конечно. И живут глубже — по причине старости, но что есть — факт.
И вот, я смотрю на все это и не знаю, ехать или уже не стоит. Потом, чихнул на это дело и вниз слез. Не до выступлений. А гигантское животное, понимаете, продолжает корабль своими конечностями опутывать. Пассажиры из кают выбегают, кое-кто уже с судна нырять собирается. Ну, это они рано. Особо отчаянные пытались щупальца руками отвязывать. Балласт тоже инициативу
А положение и вовсе становилось критическим. Животное навалилось, понимаете, на корму, к людям подбирается. Корабль вздыбился. Так и до катастрофы недалеко. Ну, я прикинул, где у кальмара подмышки могут быть, и щекотать его начал, шваброй. Иначе он и не почувствовал бы. Секунду-две ничего не происходило. А потом пузыри пускать он начал и трястись. Я понял, что смеются они так, кальмары-то. Ну и отпустил он щупальца. А корабль-то под наклоном, да еще мокрый. И скатился наш кальмар, откуда вылез, наилучшим образом. Мачта только сильно качнулась. Народ увидел, что опасность миновала, начал в себя потихоньку приходить. Подходят все, благодарят. Вот так-то. А представление я в тот день так и не дал. Хотя, оно и к лучшему. А-то еще упал бы, сломал чего-нибудь. Не в себе, так на палубе.
Глава пятая,
в которой боцман Штормтрап рассуждает о географических названиях
и борется с амазонскими хищниками
Через пару суток приплываем в столицу Бразилии — Бразилию. Вы, молодой человек, должно быть, удивитесь такому совпадению. Однако, если знать историю, то ничего удивительного в это нет. Многие государства имеют схожие со столицами названия. А происходит это оттого, что страна эта, из столицы, так сказать, и выросла. Был поселок, Вилюйск какой-нибудь, например. Людей в нем все больше становилось, новые дома строились — расширялся, одним словом. И расширился за сотни лет до размеров страны. Так что теперь? Вилюйск из-за того, что он стал страной, переименовывать? Глупо. А то место, где раньше этот Вилюйск был и теперь, соответственно, столица находится — еще глупее. Вот так и тут. Ну, пришли в Бразилию. Попрощались с нами тепло, одежду кое-какую туристы подарили, еды всучили.
Казалось бы, чего еще? Только график я свой потерял-то. А без него — как без рук. И спросить, когда нужный нам корабль будет, не могу. Португальского не знаю. Есть такой пробел в моем образовании. На английском говорю свободно, грузинским владею, французский — пожалуйста, даже африканский язык сухохилей и то знаю. А вот португальский — нет, как назло. А нам по Амазонке вверх надо. По ней я намеревался пересечь Южную Америку. Пешком сложно и неудобно. А по воде, запросто. Кто не велит? Ты сидишь, а кругосветное путешествие, как говорится, идет. Ладно, думаю, как-нибудь объяснюсь. Уж название самой большой реки все, наверное, знают. Выбрал я человека попроще.
Стоит бразилец в эдакой шляпе-грибе. Я сразу понял, что он каучос — местный пастух. Только вот почему каучосов пастухами называют, я так и не понял. Каучос ведь делают каучук из сока резиновых пальм. Ну, подхожу и с выражением вопроса на лице говорю: «Амазонка?». А, пастух, понимаете ли, кивает и делает жест в сторону каких-то кустиков на берегу. Я, поблагодарил его и с помощником отправился к великой реке. Только зашли за кустики, гляжу: там канал какой-то метра три шириной. Я, признаться, удивился, что величайший в мире речной водоем в таком пространстве помещается. Но потом подумал: мало ли что. Может, засуха?
Тут смотрю, Балласт зовет меня к какой-то посудине у берега. Гляжу, а там надпись во весь борт: «Амазонка». Понял я, что ошибся каучос. Ну, думаю, раз уж все равно здесь, поинтересуюсь у кого-нибудь из команды, как нам до настоящей Амазонки добраться. Зашли. Смотрю: там между трубой грязной и мачтой гамак привязан, а в нем индеец спит в полном облачении. С копьем. Я сначала было побоялся его будить, а-то спросонья пустит еще свое оружие в ход. Потом все же решился, и уже собирался прокашляться погромче, как Балласт проявил некоторую неосмотрительность.