Боевое кредо
Шрифт:
– Тшшш, идут вроде, хаты простреливают…
Через две минуты Брейк вдавил рычаг подрывной машинки. Грохнуло не сильно, но распыленный горящий и плавящийся сахар вперемешку с осколками канистры и гранаты, запиханными Брейком в тумбочку, спущенную на лестничный пролет, были намного хуже обыкновенного взрыва. Шороху добавила граната, которую ловко метнул вниз Червоноокий.
– Бегут с подъезда, валим вниз, – закричал прапорщик и, полоснув короткой очередью сквозь лестничный пролет, прыжком выскочил из квартиры.
Закинув за плечи неуклюжую винтовку, Брейк поскакал за ним. Перескочили через клубы гари и какие-то бесформенные сгустки, напоминавшие человеческие
Двери на втором этаже уже все были вышиблены. Проскочили через коридор, в котором валялись два тела – старика и старухи, расстрелянных в упор. Выскочили в зал, оттуда на балкон и, не останавливаясь, выпрыгнули. Червоноокий, прыгавший первым, упал на веревки для белья и, порвав их, достаточно комфортно, но сильно изрезавшись локтями, приземлился на бетонную опалубку и откатился в кусты. Брейк вылетел с балкона, уже держа винтовку в руках, успев переместить ее из-за спины и совершив кульбит, красиво приземлился в кусты и сразу же откатился в сторону от отсветов огня, в темноту.
– Бляха муха, ну ты акробат, – восхитился прапорщик. – А без понтов никак нельзя было?
– Это я на автомате. На «показухах» до того этот кульбит в голову вбили, что сейчас даже и не думал…
– Ноги не отбил?
– Не-а, херня какая, – ответил загордившийся Брейк, достал из кармана бутылочку «Флуераша», открыл, отхлебнул и протянул Васе.
– Где вас, таких идиотов, воспитывают, – натурально восхитился Червоноокий и, допив бутылку до конца, махнул головой. – Побежали, а то румыны сейчас опомнятся.
До утра дожили без происшествий, хотя Брейк чуть не поплатился за свое любопытство. Ближе к утру он начал утверждать, что слышал звуки подходящей бронетехники, и вызвался выползти наверх посмотреть. Вернулся через десять минут с круглыми глазами, утверждая, что видел какие-то танки со странным триколором на башнях, метавшиеся среди улиц. По городу очагами шли бои то стихавшие, то возраставшие с новой силой. Где-то била артиллерия. Вася, проверяя состояние метавшегося в бреду Качка, потихоньку рассказывал Брейку об особенностях «ловли рыбки в мутной воде и о своем взгляде на происходившее. Бывший прапорщик, полухохол-полумолдаванин, а по паспорту русский, намеревался в скором времени свалить в Германию, ибо, по его выражению, «здесь рыбы нет». Откуда у Червоноокого взялись оружие и боеприпасы, курсант благоразумно решил не спрашивать; вместо этого с помощью лести и давления на жабу выцыганил новый КЗС (костюм защитный сетчатый) и тельняшку и, весьма довольный жизнью, переоделся, оставив на себе под курткой маскхалата только сумку-«набрюшник» с документами и деньгами.
С утра обстановка более-менее прояснилась. Вася, как местный, ушел на разведку, приказав Брейку сидеть и не отсвечивать. Брейк пометался по подвалу, напоил холодным компотом очнувшегося Падайлиста, рассказал ему новости – и о том, как они с прапором вдвоем уничтожили роту румын, и о том, как он сам лично разогнал колонну танков и сбил из «мосинки» один молдаванский самолет, продырявив ему картонное крыло. Степан немного послушал, потом с помощью друга встал, прошелся, поддерживаемый под руки, по подвалу, снова свалился на раскладушку и заснул. Через час вернулся Червоноокий, привел с собой каких-то людей, облаченных кто во что горазд, но все с автоматами и подсумками. Среди прибывших был медик – пожилой седой мужчина в выцветшей «афганке» с медицинской сумкой через плечо. Он бегло осмотрел раненого, кивнул сопровождающим, те притащили сверху носилки, вытащили
– Эээ, вы куда его, я с ним, – забеспокоился Брейк, носясь кругами вокруг «таблетки».
– Успокойся, свои это. А ты здесь сиди! Мотя припрется, что я ему скажу? – осадил курсанта Вася. – И вообще не суетись, если через пару дней Женька не появится, буду тебя сам отправлять, нечего тебе здесь делать.
– Дядь Вась, а чо ваши говорят, видели они Жеку или нет, не слыхали чего?
– Вроде видели; он своих подельников-«бизнесменов», кажется, собирал. Их группой видели – вроде как к Парканам направлялись, хрен его знает зачем. А может, это и не он был, но людишки у него приметные, они с гвардейцами дружатся, что-то «шахерят-махерят» постоянно… Да ты сам его дружков не видел, что ли?
Брейк дружков Мотыля видел и распивал с ними вино по прибытии; они его и доставили с Луганска в Бендеры, передавая как эстафетную палочку. Три парня, служившие в Изяславской бригаде специального назначения, а двое таких же, как Брейк, – водолазы-разведчики с Майского.
Какой «шахер-махер» у них, курсант решил про то не думать, у всех свои особенности «ловли рыбы в мутной воде».
Через три дня Брейк, обросший белесой щетиной, в уже запыленном КЗСе и кроссовках на босу ногу, сидел на крыше симпатичного пятиэтажного домишки среди мешков с песком и напряженно вглядывался в бинокль в сторону Днестра. Пошарил взглядом по окрестностям и вперился в небо. Что-то увидел, привстал от удивления и, нагнувшись к мешкам, вытащил из-под них полевой телефон ТА-57. Раскрыл крышку, достал трубку и закрутил ручку вызова.
– Алло, Вася Красный Глаз, я – Крыша, дуй сюда, тут авиация нарисовалась… Да нет, мля, не румыны на дельтапланах… Все, до связи, жду.
Бомбили мост через Днестр и подступы к нему.
– Блин, снова попрут, – выдал предположение Брейк. – Видишь, подготовка полным ходом. За городом где-то артиллерия бахает. Я по поисковому приемнику пошарил – переговоры какие-то в эфире, цифры строчат – видно, где-то авианаводчики и арткорректировщики сидят.
– С чего ты взял? – не отрывая глаз от бинокля, спросил Червоноокий.
– Я сам учился и палубную артиллерию наводить, и авиацию. О порядке подачи целеуказания привязок, похоже, говорили, только не по-русски.
– Ну, мы вроде как готовы, только вот тебе, как ярому пехотинцу, БМП выпросили у гвардейцев. Самим мало, а товарищ Неткач нас гордо игнорирует.
– Ну, хотя бы АВМ или ИДАшку (дыхательные аппараты) могли надыбать, и ласты там какие-нибудь… Все у вас, блин, не как у людей. Я бы сейчас по Днестру диверсантил…
– По Днестру сейчас трупы диверсантят. Славута придет тебя сменить,а ты иди, разберись со своими позициями. Нагородил на лестничных клетках черт знает что…
– Дядя Вася, все по науке! Я стрелять с «мосинки» буду с глубины помещения, да еще замаскированный, хрен кто просечет меня.
– Хорошо, чтобы вообще не пришлось стрелять… Ладно, давай, мне до горисполкома надо проехаться, узнать, что по бомбежкам; да там вроде наш бывший командир должен подъехать со своими разведчиками. Может, что и про Мотю узнаю..
Стрелять, однако, пришлось. Когда дали команду «Внимание», Брейк скатился по лестнице, словно по корабельному трапу, и юркнул за баррикаду из шкафа и мешков с песком. Снял из-за спины винтовку, приладил в смотровой щели и прильнул к прицелу. В окне на лестничном пролете было выбито несколько стеклянных квадратных блоков, и обзор, в принципе, неплохой.