Боевое Знамя
Шрифт:
И солдаты наконец его услышали и подчинились. Роты перемешались, офицеры отсутствовали, сержанты и капралы были мертвы, но обезумевшие атакующие каким-то образом смогли выстроиться в неровную шеренгу для стрельбы и выпустили в лес залп. За ним последовал аналогичный залп со стороны врага. Отступающие в лес янки развернулись и выстроились в собственную шеренгу. Один из солдат Старбака закричал, получив ранение в ногу, а другой поковылял обратно на залитую солнцем дымную поляну с сочащейся из-под пальцев, которые он прижимал к животу, кровью. Пуля вонзилась в один из захваченных ящиков с боеприпасами для пушки. Кто-то снова и снова призывал Господа.
Господь всемогущий, подумал Старбак, им удалось выжить. Он почувствовал тошноту и стыд. Руки Старбака дрожали, когда он заряжал револьвер. Он потерпел неудачу, чувствуя, что Легион распался, как проломленная плотина, и ничего не мог с этим поделать. В его глазах стояли слезы, слезы стыда из-за того, что он провалил дело. Он вдавил капсюль в ячейку револьвера и выстрелил в темную завесу дыма за деревьями.
– Сэр!
– рядом с ним появился капитан Пайн из четвертой роты с почерневшими от пороха губами и красными от дыма глазами.
– Мы должны забрать пушку, сэр?
– указал он на захваченное орудие.
– Да!
– ответил Старбак, заставив себя успокоиться, чтобы поразмыслить.
– Продолжайте стрельбу!
– крикнул он в сторону неровного строя Легиона, а потом более тщательно осмотрел пушку. Неподалеку лежала мертвая лошадь, лишь одна, а передка не было, лишь деревянные ящики с боеприпасами, и Старбак вспомнил, как Свинерд рассказывал ему о горных гаубицах старой армии США, и понял, что эта двенадцатифунтовая пушка и есть одна из тех старых пушек для использования на неровном рельефе, которые перевозят на спине вьючной лошади. Эта захваченная гаубица была легким орудием, но всё равно понадобилось бы полдюжины человек, чтобы вытащить ее из леса и установить на железнодорожном полотне, и Старбак знал, что отсутствие даже полудюжины солдат ослабит его ряды, позволив янки ринуться обратно. Может, подумал он, нужно просто испортить пушку и бросить ее, а потом заметил позади своей хрупкой линии обороны массу синих мундиров, и его охватила паника.
Он уже готов был приказать развернуться и отбить атаку нового врага, но потом понял, что эти синие мундиры принадлежали пленным. То были янки, выжившие в кошмаре отвальной ямы, которые теперь выбирались из нее на открытое пространство.
– Возьмите этих янки, - велел Старбак Пайну, - и пусть они оттащат пушку назад. И осторожней, она заряжена!
– Использовать пленных, сэр?
– спросил Пайн, явно шокированный этой идеей.
– Выполнять!
– Старбак снова оглянулся на восток, и увидел, что его солдаты упорно стреляют и перезаряжают, стреляют и перезаряжают. Большая часть укрылась за деревьями, как и янки, и это означало патовую ситуацию, но вскоре Легиону придется отойти в свою канаву железнодорожного полотна, и Старбак намерен был отступить в правильном порядке. Он не потеряет контроль, как раньше.
Лейтенант Пайн пререкался с пленным офицером-янки. Старбак нагнулся к лафету пушки и подобрал кусок веревки толщиной в дюйм с привязанными к ее концам продолговатыми крючками. Он бросил веревку Пайну.
– Пристрели ублюдка, если не хочет делать, что велено!
– рявкнул он.
Пайн наконец-то организовал угрюмую рабочую партию из дюжины пленных, которым выдали веревку. Сам Пайн вдел один из крюков в люнет - кольцо на лафете - и велел своей неохотно приступившей к работе команде тянуть. Лафет крутанулся, и пушка высвободилась из дерева, так что ее короткий ствол с почерневшим дулом развернулся в сторону бывших владельцев.
– Стой!
– крикнул Старбак.
Пораженные пленные бросили веревку.
– Дорогу! Дорогу!
– заревел Старбак тем солдатам, которые стреляли во врага перед пушкой.
– Дорогу!
Два солдата огляделись, заметили перед собой пушку и быстро отбежали в сторону. Старбак, убедившись, что на поле нет легионеров, склонился над колесом и схватился за запальный шнур. Он подождал немного, пока не увидел, что несколько северян выступили из-за деревьев и прицеливаются, и дернул.
Пушка грохнула, как удар молота судьбы. Дым выплеснулся на тридцать ярдов, а само орудие от отдачи выкатилось из леса, чуть не наехав на тащивших его синемундирников. Снаряд картечи разорвался прямо у дула, и пули рассеялись, как гигантский заряд дроби. От взрыва у Старбака зазвенело в ушах.
– Увозите ее! Быстро!
– крикнул Старбак перепуганным пленным янки.
– Не будут работать - выпорите их, - велел Старбак Пайну.
– Мы, рабовладельцы, умеем пороть!
Запуганные пленные начали тянуть с такой силой, словно от этого зависела их жизнь, и дымящаяся пушка покатилась по неровной поверхности так быстро, что подпрыгнула на два фута в воздухе, наткнувшись на распростертое тело. Дым от выстрела рассеялся, обнажив кусок изодранного картечью леса.
– Продолжать стрельбу!
– крикнул Старбак солдатам, а потом, когда команда Пайна оттащила пушку обратно по самой неглубокой части канавы и потянула вверх, в редкий лесок, Старбак побежал к правому флангу, чтобы определить, где кончается шеренга.
Он нашел лейтенанта Паттерсона.
– Где Медликотт?
– Старбак попытался перекричать ружейную пальбу.
– Я его не видел, сэр.
– Пусть ваши люди перезарядят, идите обратно к железной дороге и приготовьтесь стрелять, когда вернутся остальные!
– Старбаку приходилось орать на фоне грохота выстрелов.
Паттерсон кивнул. С вытаращенными глазами и безумным видом он снова и снова палил из револьвера по янки. Даже когда курок начал впустую щелкать по разорвавшимся капсюлям, Паттерсон продолжал взводить и стрелять, взводить и стрелять. Старбак ладонью опустил его оружие и велел лейтенанту повторить полученные приказы.
– Выполнять!
– скомандовал Старбак и побежал на север, чтобы найти лейтенанта Хоуза, сержанта Тиндейла и капитана Лейтона. Он велел им отвести людей обратно к железнодорожному полотну.
– Последний залп, чтобы отвлечь янки, - приказал он, - и бегите как демоны, ясно?
Теперь Старбак начал понимать рваную диспозицию Легиона. Медликотт и Мокси пропали, четыре центральных роты находились либо в лесу, либо вернулись обратно с лейтенантом Паттерсоном, а Траслоу и Дейвис, по всей видимости, и не покидали железной дороги.
– Пли!
– выкрикнул капитан Лейтон, и в лесу засверкали яркие вспышки выстрелов.
– Назад!
– скомандовал Старбак.
– Назад!
Они побежали обратно к железной дороге, перескакивая сначала через груду тел в синих мундирах, а потом через собственных погибших. Северяне слишком поздно поняли, что мятежники ушли, и прошло довольно много времени, прежде чем первые застрельщики появились у кромки леса.
– Ну что, Джонни, достаточно?
– выкрикнул один из них.
– Возвращайся, Билли, пока мы не послали тебя домой в деревянном ящике!
– откликнулся южанин.