Боевой пекинес Мавка
Шрифт:
– Вставшие в круг, вы пришли сюда добровольно. Я уверен, решение далось вам не просто. А это значит, что вы думали о беде, которая постигла Наш Мир! Что можете вы предложить? Как можем вернуть мы артефакт Мавки?
– Я хочу сказать, - донесся голос из второго круга и к центру стал проталкиваться цверг с зелёными волосами.
– Меня зовут Альвис. Я из рода Фьялара, того самого, который вместе с Галаром изготовил из крови Квасира (как раскаиваемся мы в этом убийстве!) и пчелиного мёда священный мёд поэзии. Поэтому мы понимаем и язык земли, и язык воды, и язык четырёх сторон света. Всё, что происходит в этом мире, доносится до нас в виде песен. Говоря «всё» я имею ввиду и плохое, и
Альвиса слушали, не перебивая и не торопя. Цверги не терпели этого. У них было на то право. Именно они помогли когда-то Одину выбраться обратно, создав для него золотое кольцо Драупнир. Многословием цверги не отличались, поэтому, если Альвис счёл нужным всё это рассказать, значит, так было нужно.
Альвис продолжал:
– Мы здесь, потому что впервые за многие века до нас донеслась не песня, а лязгающие звуки. Так мы узнали о вторжении. Мы были вынуждены залить уши воском, чтобы не сойти с ума от этих звуков. И только меня, Альвиса из рода Фьялара, наши старейшины оставили слушать звуки войны и беды. Цверги не пришли на инициацию, им это не нужно. Они всегда были готовы отразить нашествие. Они ждут сигнала от меня, Альвиса слушающего. Но прежде чем дать сигнал, я хочу рассказать о том, что в день вторжения был один момент, когда звуки войны отступили под звуками необычной песни - в ней была сила, которая способна остановить любое вторжение. Теперь я понимаю - это была песня нефритовой статуэтки. А потом звук стал уходить и исчез. Но не потому, что статуэтку уничтожили. Звук затих плавно и конец её песни был неожиданный – мелодия оборвалась, а затем на мгновение запело серебро. Только на мгновение, слишком быстро вернулась какофония. А это значит серебряный маголв из вашего видения …
Альвису не дали закончить, потому что все уже поняли к чему он клонит. Точнее сказать, пришедшие на поляну, закончили вместе с цвергом: «...подобрал артефакт! Надо найти этого маголва».
Так было найдено решение, а осуществлено оно было, как я уже упоминал, Великим Симом, Лоттаниэль, гномом Сибелиусом-отцом и Боевым Пекинесом Мавкой. Это отдельная повесть и долгая, а мне нужно поспать - до рассвета осталось часа три.
Я подошёл к Бонифацию и тихо прошептал в ухо: «Бони, смени меня». Обычно этого было достаточно, Собакк реагировал мгновенно. Но то ли Скалистые Пустоши действовали, то ли Собакк смертельно устал, но он продолжал сопеть как ни в чём ни бывало. Я разозлился и рявкнул ему в ухо: «Бонифаций! Завтрак проспишь!»
Как ругался Бонифаций и какими именно словами я уже не слышал, потому что заснул мгновенно...
ЧАСТЬ 2. Гномы
Глава 1. Наследие маголвов
Утро наступило и мы проснулись. Точнее, Собакк всех разбудил, по обыкновению ворча. Характер у Бонифация был такой, ворчливый. Это был его единственный недостаток и мы ему охотно прощали. Лотта приготовила завтрак – эльфийские лепёшки и быстрые овощи. Эльфийские лепешки Лотты славились в Горячей Роте. Это не значит, что Лотта пекла лепешки прямо сейчас, испекла она их дома, а сейчас выдавала по одной.
К лепешкам, как я уже сказал, полагались быстрые овощи. Быстрыми овощами назывались растения, полученные из семян, выведенных магом высшего уровня Дёмой. Стоило посадить такое семя в отдаленное подобие земли (хоть в гранитную трещину), как из него за пару секунд вырастал овощ. Какой – решал сажавший. Достаточно было представить, что именно он хотел получить в итоге.
Дёма была удивительной личностью, она обладала врождённым даром развития и роста растений, что для уроженки побережья было необычным изначально. Её пригласили в Научный Центр Планетарного Хранилища ещё девочкой, поскольку дар нужно было закрепить и научить Дёму правильно им пользоваться. Она очень быстро научилась ходить в миры, но больше всего ей нравилась Земля – эпоха Древней Греции. Греки почитали её как богиню, именуя Деметрой. Застревала Дёма на Земле подолгу, поэтому Совет Мудрейших постановил – отпускать Дёму на Землю только на определённое время, а если ослушается – отобрать додекаэдры и запретить ходить вообще. Дёма поплакала, но подчинилась, думая только о том, как объяснить своё долгое отсутствие любезным её сердцу грекам. Объяснять не пришлось, они придумали всё сами. Миф о Персефоне и Деметре, кстати, один из любимых мною. Потом Дёма сама вошла в Совет Мудрейших - Восьмой.
Я опять отвлёкся. Сведения лезут из меня сами, как тесто для эльфийских лепёшек. Позавтракали быстро. Я достал карту. Правая тропа больше всего была похожа на синусоиду, состоящую из трех петель, а в середине каждой петли находилась огромная гора с отрогами. Над каждой горой было написано одно слово «Гномы». И всё, больше никаких объяснений. Ничего плохого в этой надписи не было, если бы не одно обстоятельство – гномы было написано с вопросом, вот так: «Гномы?». Так что предстояло обследовать три горные систем неизвестной ветвистости, которые все вместе назывались «Гномий Кряж».
Мы пошли по правой тропе, договорившись, что будем идти до заката. Выносливость – свойство, которое в Горячей Роте тренируется в первую очередь. Судя по карте, до первой горной системы можно было дойти к вечеру. Мы шли молча. Наша притирка друг к другу достигла степени, когда мы понимали друг друга без слов, мы были единым организмом о четырёх головах.
Впереди шла Лотта. И хотя её ясновидческие способности притупились (Скалистые Пустоши гасили многие магические способности), она всё же кое-что видела. Например, дорогу на несколько поворотов вперёд. За Лоттой шёл Сибелиус, потом я, замыкал цепочку – Бонифаций.
Шли мы так долго. Судя по Дневному Светилу, наступил полдень и тут Лотта остановилась. Она остановилась мгновенно и мы тоже. Слаженность нашей четверки была такой, что я спросил только: «Что именно?». И так было ясно, что за поворотом была засада.
– Не знаю, впервые вижу такое. Зелёная тварь с красными присосками. Присоски коротенькие, но ощущение, что выбрасывает она их мгновенно, как только подойдём к повороту. И подобраться к ней невозможно, она прилепилась к отвесной скале половиной присосок, а другая половина готова к атаке. Такой злобы и агрессии я давно не ощущала. В последний раз - когда бабушка рассказывала о маголвах.
Мы остановились. И я, в который раз подумал, что планировать продвижение – самое глупое дело на свете. Ещё и лишние неприятности притянешь к запланированным.
– Нужно проверить скорость работы присосок, - решил я. – Сибелиус, будем проверять последовательно: сначала выстрел из лука, потом из лучевого пистолета. А ты Лотта смотри, что будет.
Сибелиус крякнул, но ничего не сказал. Снял рюкзак, достал лук и стрелу; а лучевой пистолет доставать не надо было - он был заткнут за пояс.
Стрелу тварь проглотила, просто открыла огромную пасть, разрезающую всё ее существо и проглотила. Луч, выпущенный из светового пистолета она глотать не стала. То, что произошло после выстрела из лучевого пистолета Лотта ошарашено охарактеризовала одним словом: «Лужа!». Тварь просто растеклась по скале, замазав все трещи и расселины своим телом; растеклась, как лужа после дождя и луч не причинил ей вреда.
– Слушай, ты никогда не встречал описание этого слизняка? Что он собой представляет? – спросил у меня Собакк.