Боевые маршруты
Шрифт:
Замысел командующего 1-м Белорусским фронтом сводился к тому, чтобы прорвать оборону противника на участке Смидынь - Дольск, шириной 19 километров, выйти на р. Зап. Буг, овладеть плацдармом на ее западном берегу и достигнуть рубежа Влодава, Хелм. В дальнейшем, развивая наступление на северо-запад в общем направлении на Бяла Подляска, Лукув, Люблин, выйти на широком фронте к р. Висла. Осуществив прорыв, общевойсковые армии обеспечивают ввод танковых соединений и кавалерийских корпусов и во взаимодействии с ними развивают наступление в двух направлениях: на Седльце и Люблин.
К этому времени 6-я воздушная армия пополнилась новыми соединениями, выделенными из резерва Главного Командования (три авиакорпуса и три авиадивизии), и насчитывала почти полторы тысячи самолетов, в том числе 104 бомбардировщика, 105 легких ночных бомбардировщиков, 544 штурмовика и 664 истребителя.
В соответствии с замыслом командующего фронтом мы и распределили свои силы. Я вместе с командующим 8-й гвардейской армией и своей оперативной группой нахожусь на направлении главного удара, чтобы на месте решать все вопросы боевого использования авиации.
В моем распоряжении 488 самолетов. Первые два дня здесь же находятся командиры 6-го штурмового, 6-го смешанного и 13-го истребительного авиакорпусов (их возглавляли генералы Б. К. Токарев, М. X. Борисенко и Б. А. Сиднев), 197-й и 198-й штурмовых авиадивизий, которыми командовали полковники В. А. Тимофеев и В. И. Белоусов. Эти соединения боевые задачи получают непосредственно от меня. Командир 299-й штурмовой авиадивизии генерал И. В. Крупский находится на НП командующего 47-й армией (ее поддерживают 202 самолета), а командир 3-й гвардейской штурмовой авиадивизии подполковник А. А. Смирнов - при командующем 69-й армией (162 самолета).
Перед 13-м истребительным авиакорпусом ставилась задача завоевать господство в воздухе, надежно прикрыть 8-ю гвардейскую общевойсковую и 2-ю танковую армии.
С вводом в бой 2-го гвардейского кавалерийского корпуса его должна была поддерживать 299-я штурмовая и 194-я истребительная дивизии. Боевой состав 244 самолета. Для прикрытия 7-го гвардейского кавалерийского корпуса выделялись 3-я гвардейская штурмовая и 336-я истребительная авиадивизии, располагавшие 244 самолетами. 2-ю танковую армию кроме 13-го истребительного авиакорпуса поддерживают 6-й штурмовой авиакорпус и 1-я гвардейская истребительная авиадивизия - всего 732 самолета. Командиры этих соединений со своими оперативными группами следуют вместе с командующими армиями и корпусами и в ходе боя получают от них задачи.
Большая работа при подготовке Люблинско-Брестской операции выпала на долю воинов авиационного тыла. По мере продвижения войск на запад требовалось срочно обследовать аэродромы, которые раньше занимал противник, изыскивать и строить новые. С этой целью наш штаб создал две оперативные группы. Одну из них возглавил главный инженер отдела аэродромного строительства Ананьев, другую - начальник производственного отдела инженер-капитан Д. А. Лобанов.
– Хорошо бы нам иметь свои самолеты, - попросил Рабинович. Мысль эту он вынашивал, видимо, давно, поскольку обосновал ее вескими аргументами.
– Во-первых, - говорил он, - мы не будем отставать от наступающих войск. Во-вторых, на самолете можно быстро обследовать обширные районы, чтобы изыскать подходящие площадки для строительства новых аэродромов.
Возражать против таких доводов было трудно.
Спрашиваю Рабиновича:
– А сколько самолетов потребуется?
– Хотя бы звено.
Командира дивизии, в которую входили самолеты По-2, я попросил выделить самых опытных летчиков.
– Что же им предстоит делать?
– спрашивает комдив.
– Садиться и взлетать в самых труднодоступных местах, - отвечаю ему.
– Раз так - будут самые опытные летчики.
Николаю Зарубину, Владимиру Туликову, Евгению Худобе, которых выделил командир дивизии, и впрямь пришлось сажать свои По-2 на самых необычных площадках - на лесных полянах, на дорогах, на окраинах населенных пунктов. Такая уж была у них работа. Тупиков, Худоба и Саломондин, который вскоре заменил Зарубина, были награждены орденами Красного Знамени.
Наши наземные войска стремительно продвигались вперед. Вскоре аэродромы оказались далеко позади, и истребителям стало очень трудно обеспечивать надежное прикрытие пехоты.
Однажды вечером мне позвонил командующий.
– Выручайте, - говорит.
– Гвоздят нас с воздуха. Мы и сами отлично понимали, что необходимо как можно быстрее приблизить истребительную авиацию к наступающим войскам. Но аэродромов для нее впереди не было. Пригласил к себе Рабиновича. Развернули крупномасштабную карту и начали вдвоем изучать местность. Ни одной подходящей площадки - холмы да леса.
– Завтра утром вышлите самолет на разведку. На месте виднее, что и как, сказал я Рабиновичу.
– Полетит Щипин, - тут же отозвался он. Через сутки Щипин вернулся и обстоятельно доложил о своем полете.
– Сел я у деревушки, самолет сразу замаскировал. Подъезжает автомашина; из нее выходит молодой офицер и говорит, что генерал Колпакчи просит меня к себе. "Ну, думаю, значит, немецкие летчики действительно здорово досаждают нашей пехоте, если мной заинтересовался сам командарм".
Генерал встретил приветливо, - продолжал Щипин.
– Узнав о моем задании, он решил сам поехать со мной. Ездим, ездим - никак не можем найти площадку всюду холмы и овраги. Возвращаемся в штаб. Генерал достает карту. Долго и пристально рассматриваем ее и, наконец находим что-то подходящее. Утром едем на облюбованное место. Предположения оказались верными: хотя площадка была и маленькой, опытный летчик вполне мог посадить на нее самолет.
– Вот и сажайте сюда истребители, - твердо заявил Колпакчи.
Выслушал я доклад Щипина и говорю:
– Возвращайтесь на ту площадку, развертывайте радиостанцию и принимайте самолеты.
Новая тактика действий нашей истребительной авиации обескуражила гитлеровцев. В самом деле, советские самолеты появлялись в воздухе всегда неожиданно, встречали немецких бомбардировщиков на дальних подступах к цели. От первых же внезапных ударов они понесли большие потери. Асы быстро отбили у фашистов охоту появляться над расположением наших войск.