Бог есть
Шрифт:
А если так: виртуальная денежная система только государственная, суверенная (лично я себе иного и не представлял, а Конституция РФ прямо запрещает иное; другие государства пусть создают свою, если хотят, но в нашу не лезут, а мы не лезем в их; между системами как-нибудь рассчитаемся). Вот что было бы, если б такую систему контролировала КПСС? Могла при такой системе переродиться сама Коммунистическая партия Советского Союза? Но история не терпит сослагательного наклонения. Тогда пусть нашу систему контролирует РПЦ МП. Думаю, Церковь должна согласиться, не зря же она хочет православного царя (или царя-антихриста — смотря кто там хлопочет). Но тут же встает вопрос: а кто будет контролировать РПЦ МП? Тем более что это уже пытаются делать глобалисты-экуменисты. Дай Бог в своих церковных делах разобраться и Русскую Православную Церковь отстоять. Нет у меня доверия к архиереям, попирающим Символ Веры: «Верую… в единую, святую, СОБОРНУЮ и апостольскую Церковь…» (выделено
Как ни крути, а без народовластия — что в Церкви, что в государстве, что в мире финал один: власть тирана (антихриста). Только как-то уж больно тупо и нагло все это делается: анулирование Поместного Собора в РПЦ МП (но ведь сошло! Что лишь доказывает внутреннюю слабость института Церкви, непонимание происходящего или равнодушие верующих, их неучастие во внутрицерковной жизни — всё как в КПСС с ее «единством и сплоченностью», заткнувшим рот всем и каждому и погубившим ее саму); разговоры на полном серьезе о таком диком в 21-м веке анахронизме, как возрождение монархии… Они что, вообще нас за людей не считают?
«Когда большинство архиереев, патриарх, митрополиты приняли Флорентийскую унию — один Марк Эфесский не принял и не подписал её. И когда (епископы) вернулись каждый в свой храм, в свой архиерейский дом, то простые люди, мужчины с палками сказали, что мы еретиков сюда не пустим. И не пустили. Сказали, что езжайте к владыке Марку Эфесскому, и пускай он вас поисповедует, примет в лоно церкви, напишет нам записку, и тогда мы дадим ключи от твоего дома и церкви. Так это было в Греции».
«И поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю сему? и кто может сразиться с ним? <…> И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его. Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть» (Отк.13:4,16–18).
«Подвижники благочестия ХХ-ого века. Схиархимандрит отец Феодосий Почаевский»:
Батюшка обо всем этом сказал, что это будет безденежная система, по откровению Иоанна Богослова — ни купишь, ни продашь. Он мне сказал: «Мария, умри с голоду». А я говорю: «Батюшка, а я позавтракаю, и обедать хочу», а он строго мне сказал: «Умри с голоду!».
Я приняла это как благословение, потому что батюшка был духовно грамотным, он знал. Ради того чтоб ничего не принять, он благословил… Да, умереть с голоду. Лучше умереть с голоду, нежели принять что-либо.
Он сказал: «Помните вечность, и не забывайте никогда. Если вы получите паспорт (“Паспорт этот с цифрой 666, и я как православная этот номер не хочу. Там ни имени, ни фамилии не будет, а я крещенная, и мне Господь дал имя и фамилию”), то будете вечно гореть в огне, а если не получите, то Господь вас спасет, Господь вас кормить и поить будет. Надежду имейте и веру».
Вспомнилось: раскольничьи скиты (споткнулся о термин: а кто раскольник, протопоп Аввакум или патриарх Никон, или оба?), сомосожжения по причине гонений на старую веру, «последних времен и прихода антихриста» (если не ошибаюсь)… По каким признакам в 17–18 веках определили последние времена? Большой Московский церковный
О БЕССТРАСТИИ
или об отце Фаддее (Витовницком)
«Нельзя сравнивать эпоху возникновения христианства, когда были преизобильные дары Святого Духа, и нашу эпоху, когда трудно найти человека не то чтобы достигшего бесстрастия, но хотя бы хорошо понимающего духовную жизнь и соответственно живущего. Где же вы видели хотя бы одного, подобного апостолам?» (Осипов А. И.)
Цитата ни о чем, как и все у Осипова. Но едва ли не единственная пришедшая на ум.
Тема «бесстрастия», я вижу, не афишируется широко ввиду ее специфичности и, как мне кажется, схожести с нирваной йогов, буддистов. Как я понимаю, бесстрастие — это не просто обуздание, умервщление своих страстей, которое «существует в полной мере лишь за гробом» (Варсонофий Оптинский). Бесстрастие — это любовь к Богу, к Божественному, к Небесному и отрешение от земного, мирского (хочется сказать: равнодушие к земному, мирскому, но христиане в этом вопросе не так откровенны, как те же йоги, буддисты). Соответственно любовь, сердечная привязанность к земному, к мирскому — это, мягко говоря, отдаление от Бога. Для непривычного ума как-то странно, не так ли? Ведь земное, мирское — это не обязательно греховное. А любовь к родным, близким, к Родине, которую надо защищать от врагов, чтобы не погибла Россия, а с нею и Православие? Что же в этом плохого, «нечистого», противного Богу? Если считать, что первородный грех низвел земную жизнь человека до полной ничтожности… А так, кажется, и считают; и удивительно не то, почему старообрядцы решались на самосожжение, а зачем они вообще растили детей на греховную погибель: родил, крестил и достаточно. Ну, так вот несколько цитат из «наставлений сербского старца Фаддея Витовницкого (Штрбулович, 1914–2003), начавшего свой духовный путь под руководством русских монахов, вобравшего благодатный дух оптинских и валаамских старцев, соединившего его в себе с духом синайских исихастов»:
«Не придавайте большого значения внешним событиям, будьте сосредоточены в себе, в своём сердце, в Господе, а внешние события оставьте. Сохраним внимание и пребудем в молчании, а когда Господь увидит наш труд, что мы постоянно ищем Его и хотим быть с Ним навеки неразлучно, тогда Он дарует нам благодатную силу, и сердце постоянно молится».
«Господь смотрит вглубь нашего сердца: о чём это сердце печалится, чего хочет. Если в сердце есть что-то нечистое, влекущее к соблазнам этого мира, привязывающее к земной жизни, тогда наши скитания будут долгими и у нас будет много мучений и страданий. Это потому, что мы раздвоены: хотим быть с Христом, а сердце всё ещё в плену. Поэтому мы так много страдаем».
Если так, то страдание благороднее нирваны. Правда, когда-то очень давно я читал (в журнале «Вокруг света»?) об индийских йогах (не о фокусниках, прокалывающих себя спицами и лежащих на гвоздях, а о настоящих йогах с их философией и образом жизни), и мне там запомнилось следующее: критики обвиняют йогов в эгоизме, но это неверно; жители той местности, где поселился высший йог, считают себя осчастливленными. Только не помню, почему. Сам я не видел ни живого йога, ни живого старца, монаха. Монах — Божий человек, не от мира сего, на нем Благодать Божья, которая распространяется отчасти и на жителей той местности, того отечества, где он творит свой подвиг послушания и молитвы. Так, кажется. Может, наставления старца (высшего монаха) Фаддея адресованы не столько мирянам, от мира сего, сколько монашеской братии?