Бог не играет в кости
Шрифт:
Из зала, кто-то не выдержал и задал вопрос, хотя о вопросах договаривались после беседы:
– А почему вы считаете, что сухопутные силы Британии слабее вермахта?
– Во-первых, потому, что вермахт имеет реальный боевой опыт, его солдаты обстрелены и сплочены. И они доказали свою выучку, разбив британский экспедиционный корпус под Дюнкерком.
Во-вторых, на островах сухопутные силы довольно малочисленны, поскольку британская армия разбросана по всему свету – от Индии до Северной Африки.
В-третьих, после Версальского мира Британия решила, что войны, подобной Первой мировой,
Дивизионный комиссар Дубровский одобрительно закивал. Доклад состоялся. Он поставил в своем плане большую галку.
Голубцовский доклад продолжился вечером для одного единственного слушателя – Анны Герасимовны. Подавая на стол любимое блюдо мужа – чахохбили, она сказала.
– Слушала сегодня какую-то английскую станцию. И диктор все время говорил, что Германия находится под угрозой нападения СССР. Это возможно?
Голубцов чуть не подавился аппетитным кусочком.
– Что за чушь? Да мне нужно минимум полгода, чтобы пойти на такую авантюру. У меня есть стрелковые дивизии, в которых нет пулеметов, и танковые – в которых нет танков. Они еще только формируются, пополняются, вооружаются.
Анна Герасимовна нечаянно задела больное место, и Константин Дмитриевич уже не мог остановиться:
– Дай Бог нам к ноябрьским праздникам закончить элементарную боевую учебу, боевое сколачивание частей и соединений! Куда там на Германию идти! Уж я то знаю – с вермахтом нам сейчас никак не тягаться… Откуда у тебя такая информация?
– Да из Лондона какая-та станция вещает. Случайно услышала.
– Ну, если из Лондона, то все понятно. Черчилль сейчас спит и видит, чтобы стравить нас с Германией. Им сразу легче дышать станет. И ведь стравят же черти, не зря Альбион коварным прозвали!
– Эх, Костя…
– Что так грустно?
Анна Герасимовна в коротком домашнем халатике присела ему на колени.
– Когда-то ты мне говорил совсем другие слова. А теперь все о дивизиях да корпусах… Об Англии да о Германии…
– Прости, дорогая! Ты абсолютно права… Служба заморочила. Прости! Помнишь, как в Алуште мы ночью на пляж пошли?
– Как такое забыть? Во всех подробностях…
И Голубцов, приобняв Анну покрепче, распахнул незавязанный халатик…
– Подожди, подожди… А еще я помню какими глазами ты смотрел на эту зубную врачиху… Зря я тебя к ней привела.
– Да что ты придумываешь?! Я смотрел на нее сначала со страхом, а потом с благодарностью. Она, действительно, великолепный мастер!
– Ты тоже – великолепный мастер…
Константин Дмитриевич прервал дискуссию долгим поцелуем, и, легко подхватив жену на руки, отнес ее на семейное ложе.
Глава двенадцатая. Голубеграмма
Начальникам служб разрешено было входить в кабинет командарма без предварительного предупреждения адъютанта. Начальник службы связи полковник Хватов так и сделал.
– Товарищ командующий, в ваш адрес – голубеграмма!
– А? Что? Какая такая грамма? Голубеграмма? Давай сюда.
Голубцов распечатал алюминиевую трубочку портдепешника и извлек из нее крохотную записку: «Сердечно благодарю за добрые слова. Галина».
– Согласно вашему распоряжению сборы начальников станций голубиной связи намечены на 3 июня, – напомнил начальник связи.
Голубцов полистал календарь.
– На 3 июня? Вторник… Годится.
Потом разгладил листок письма Григорьева.
– Это ваше? Заберите.
Полковник Хватов, забрал листок.
– Простите, товарищ командующий, не в ту папку вложил.
– Ну и что, изменилось ли после этого письма что-нибудь к лучшему?
– Никак нет, товарищ командующий. Только хуже стало.
– Напиши мне свои соображения. Подумаем вместе, что тут можно сделать.
– Есть!
3 июня, несмотря на обилие дел и поездок, командующий армией нашел время, чтобы посетить сборы начальников станций голубиной связи. Он вошел в актовый зал, и полковник Хватов скомандовал:
– Товарищи командиры!
Пять младших лейтенантов и один лейтенант встали и вытянулись при появлении Голубцова. Он бегло оглядел участников сборов. Галины среди них не было.
– А что же у нас Бельск не представлен? – спросил Голубцов.
– Младший лейтенант Черничкина в госпитале.
– Что за ЧП?
– Никаких ЧП, товарищ командующий, острое респираторное заболевание на почве орнитоза. У нее аллергия на птичий пух, перья и все такое.
– Н-да… Опасная у вас профессия… – Садитесь, товарищи… Непростая у вас профессия, но очень нужная.
Голубцов сказал какие-то общие слова, выразил уверенность в укреплении боевой готовности службы связи. Пожелал связистам успехов в службе, попрощался и направился к выходу. Его догнал полковник Хватов.
– Товарищ командующий, я прошу посмотреть служебную записку от младшего лейтенанта Черничкиной.
Голубцов взял конверт с листком и развернул его в кабинете. Красивым женским почерком были выведены ровные строчки:
«Товарищ командующий! Прошу вашего содействия в получении специального фотоаппарата для разведывательной съемки с воздуха. Такая сверхоблегченная камера прикрепляется на грудь голубя, и он совершает полеты над вражескими позициями или иной закрытой территорией. Такие камеры в нашей Центральной спецшколе были. У меня две птицы, натренированные для таких съемок, но самой камеры нет. Я подавала рапорты в довольствующие органы, однако ответа не получила. Прошу Вас помочь получить такую аппаратуру. Она сослужит хорошую службу нашим разведчикам. Прилагаю рисунок камеры и все ее технические параметры.