Богатство

Цветкова Алёна

Глава 17

Вы проводить Эдена Пирра удалось с трудом. А убедить, что я совсем не сбежавшая герцогиня, и вовсе не вышло. Ушел он только после того, как я пообещала встретиться с герцогом Форентом. Уж он-то точно должен признать, что я не его дочь.

Визит был назначен через две седьмицы, господин посол сейчас был в отъезде, и его возвращения ждали как раз накануне оговоренной даты.

Напоследок, Эден заявил, что настоятельно советует не делать попытки сбежать или увезти дочь. Он будет следить за мной, как

коршун за цыпленком, и если я решу улизнуть, то перестанет быть добрым и вежливым, схватит меня и приведет к отцу силой.

Когда за абрегорианцем закрылась дверь, я застонала и схватилась за голову. Мистическая связь всего происходящего пугала до чертиков. Да, я совсем не герцогиня Форент, и Эден Пирр обознался только из-за дурацких абрегорианских традиций: никто кроме самых близких служанок и родителей никогда не видел девушку. Но он мог очень хорошо знать жену герцога Форента, и если моя Анни похожа на нее…

Я ведь тогда была напугана до полусмерти. У меня даже в мыслях не было посмотреть на ту женщину, которая дала жизнь моей девочке. И я забыла про умершую сразу, как только вышла из жуткой подворотни… Могла ли это быть юная герцогиня? Конечно!

Выбраться из Верхнего города, где и находилось посольство, легко и просто. А вот выжить в Нижнем городе у несчастной не было ни единого шанса. Я боялась даже представить, что ей пришлось пережить там, в темных и страшных подворотнях. Я ведь тоже через многое прошла. Просто мне повезло. Я была уже не совсем принцесса Елина, у меня был хотя бы какой-то собственный опыт из другой жизни, и я не рожала ребенка, валяясь в грязи без какой-либо помощи…

Но если умершая была беглой герцогиней, тогда моя Анни совсем не нищенка из Нижнего города. Моя Анни Абрегорианская герцогиня. И от этой мысли мне стало не по себе…

— Елька, — несколько неуместно хохотнул Дишлан, — а ты точно не дочь герцога?

Я взглянула на него. И, наверное, что-то было такое в моем взгляде, отчего Дишлан поперхнулся смехом и закашлялся.

— Анни?! — хрипло спросил он.

Я кивнула. И добавила:

— Я нашла ее в какой-то подворотне. Ее мать умерла во время родов. Там было так темно, и я не знаю, кто она была. Я на нее даже не взглянула.

— Елька, — теперь он больше не смеялся. — Тебе не кажется, что все это неспроста? Если у этого аристократа появятся хотя бы какие-то доказательства, что это это его внучка…

— Да, какие там доказательства, — махнула я рукой, и тут же побледнела, догадавшись… Камень! Камень, который умирающая герцогиня повесила на шею Анни! Я выругалась. А если Эден Пирр уже видел украшение на шее моей дочери? Она ведь никогда не прятала и не скрывала его. Даже в Нижнем мире никто не позарился бы на кусок слюды на веревочке. — Я не отдам ему Анни! Она моя!

— Он тебя и спрашивать не будет, — покачал головой Дишлан. — Ты же понимаешь, какая пропасть между наследницей ургородских матерей и герцогом? Даже если это герцог из Абрегорианской империи. Тебя заставят. Силой отберут ребенка.

— Я не

отдам ему Анни, — я сжала кулаки. Что мне какой-то герцог, за свою дочь я готова биться против всего мира. Я пыталась выстроить в голове какой-то план, но снова получались только панически мысли о побеге. Как жаль, что я не побеспокоилась организовать себе место для отступления раньше. Когда еще Митка вернется из Республики Талот!

— Это понятно, — мой телохранитель согласно кивнул, — я на твоей стороне. Но ты забыла еще кое о чем. Вернее, кое о ком. — Я посмотрела на него недоуменно. — От Тузе. Мне кажется, тебе нужно срочно поговорить с Жереном. И чем быстрее, тем лучше.

— Д-да, — согласилась я, чувствуя как меня накрывает отчаяние. Я не хочу отдавать Анни герцогу Форенту! Даже если он имеет на нее права. Я не хочу для нее той же участи, которая постигла ее мать. — Сегодня Гирем придет к нам. Я попрошу у него помощи… Надо спрятать Анни, чтобы абрегорианцы ее не нашли.

— Нет, Елька, — Дишлан вздохнул, — не с Гиремом. Не забывай, про Туза. Ты должна поговорить с Жереном. И не просто попросить спрятать Анни, а рассказать о себе… правду…

— Нет, — мотнула я головой и сказала, — Дишлан, ты не понимаешь, о чем говоришь. Я доверяю тебе, потому что, — я запнулась, — потому что мне надо кому-то доверять. Но ты не представляешь, о чем просишь.

— Почему не представляю? — он невесело усмехнулся. — На самом деле все просто. Я раньше охранял аристократов, так что и видел многое, и знаю многих, хотя они вряд ли меня вспомнят. И я в первую же нашу встречу понял, что ты аристократка, причем не просто баронесса какая-нибудь, а из Высших. И к Ургороду ты не имеешь никакого отношения. Я же и там был. Пару раз даже охранял Матерей во время городских празднеств. И ты совершенно на них не похожа. Эту разница слишком большая, чтобы ты могла ее спрятать.

Я молчала. А Дишлан продолжал.

— А дальше дело было за малым. Высших родов у нас всего шесть… вернее, семь, включая королевский. — Он произнес это так многозначительно, что я непроизвольно вздрогнула. Еле заметно, но от взгляда телохранителя это не укрылось. — Мне оставалось только соотнести время твоего появления в Яснограде и сведения о всех Высших родах… Шесть из них оказались не при чем, только один род заявил об исчезновении девицы твоего возраста. Правда о детях ничего не говорили, но у этой девицы был младший брат, которого все считали погибшим. Вместе с отцом.

С каждым произнесенным словом, кровь отливала от моего лица. Холодели уши, кончик носа, губы. По спине зябко прокатились мурашки… Дишлан был прав. Это так просто. Так легко. Но почему же никто ни о чем не догадался. А может быть все знают? И только я, как дура, до сих пор верю в то, что у меня получилось спрятаться.

— Меня смущало наличие у тебя дочери, но сегодняшний разговор все прояснил.

Дишлан замолчал. В кабинете повисла мертвая тишина. Я с трудом разлепив спекшиеся губы, произнесла глухим бесцветным голосом: