Боги, пиво и дурак. Том 4
Шрифт:
— Здравствуй, волшебный гугл!..
— Что? — не понял Графыч.
Я улыбнулся.
— Да так, вспомнил одну похожую штуковину из своего мира. У тебя-то как дела?
— Да нормально. Эреб проводит мне лекции на тему душевного спокойствия и баланса человеческой души. Говорит, у людей с хорошо развитым чувством справедливости внутри всегда прячется тень этого самого чувства. Поэтому, когда такие люди ломаются, на передний план у них нередко выходит именно тень, и вместо справедливости значение обретает отмщение. Так что антиподом любого
— Он пытается сделать из тебя мстителя? — удивился я.
— Не совсем. Он пытается меня научить в нужный момент находить этого самого мстителя внутри себя и использовать его свободу, чтобы распоряжаться силой по собственному усмотрению.
— Звучит бредово, — признался я.
Эрик заулыбался.
— Выглядит тоже. Вчера вечером мы пытались вызвать этого самого «мстителя» к жизни, закрывая мне то один глаз, то другой. Эреб считает, что мне будет проще сосредоточиться на той или иной стороне своей сущности, если с каждой из них на уровне подсознания свяжу свое зрение.
Я хмыкнул.
— То есть типа, когда ты смотришь только правым глазом — ты видишь все, как миротворец, а когда левым — как мститель?
— Что-то типа того.
— А где сейчас все ученики? Так тихо в коридорах, аж как-то немного не по себе.
— Здесь так всегда, как я понял, — ответил Графыч. — Помещений много, и они разнесены друг от друга на приличные расстояния. К примеру, от библиотеки до вон той двери на противоположной стороне на самом деле метров пятьсот. Поэтому звуки здесь разделяются по зонам, а не растекаются по всей территории. Да и учащихся немного. Но с ними я почти не общаюсь — так, сталкиваюсь иногда в святилище или столовой.
— И какой контингент? В смысле, среди каких людей мы оказались? Ученики школ боевого искусства, как мы, или сплошняком аристократы? — поинтересовался я.
Эрик пожал плечами.
— Да кто их знает. В любом случае, в учетных книгах все значатся под простыми именами, без званий и регалий.
— Эреб показывал?..
— Не просто показывал, а заставил переписывать одну старую учетку по новому образцу. Поэтому я и знаю, что учеников немного — всего сорок семь человек, если считать нас с тобой.
— Понятно, — проговорил я. — Слушай, а там даты поступлений случайно в списках не фигурируют? Интересно, сколько новеньких сейчас у Эреба, и кто.
— Нет, такой информации я там не видел. Думаю, такой учет тоже ведется, но в каких-то других документах, которые мне не показывали.
— Жалко...
Мы потрепались еще немного, а потом Эрик ушел, и я остался наедине с множеством книг, глядящих на меня золочеными корешками.
Помучавшись немного с максимально четким запросом, я вскоре уже сидел за столом со стопкой книг, проклиная всех биографов вместе с историками.
Изображения королевской семьи на всех миниатюрах в этих гроссбухах напоминали средневековые православные иконы — черты лица
В итоге через два часа усиленных поисков я смог установить, что на данный момент Альбе должно быть двадцать три года, что он родился с абсолютно белыми волосами, белой кожей и глазами цвета королевского гнева, которые позже сменились на цвет мира и возрождения. Также все биографы в один голос расхваливали «особые таланты наследника». Может быть, за этими словами действительно скрывалось что-то индивидуальное и любопытное, но я в это не очень-то верил.
А вот описание волос и глаз молодого принца меня здорово порадовало.
Судя по указанным признакам, Альба родился альбиносом. Может быть, эта самая противоестественная «белизна» и стала причиной сплетни о молоке. Мол, он такой белый, потому что питался только им. А может, у парня действительно имелись какие-то проблемы со здоровьем, из-за которых он долго употреблял грудное молоко — ну или папаша с мамашей перестарались в своих попытках добавить его лицу «здоровый вид и цвет».
В общем, если Альба не прячется, теперь я смог бы его узнать.
Но даже если принц скрывается за иллюзией, под бутафорским лицом он все равно останется альбиносом! А значит, сохранит свои специфические уязвимости. А я, например знал, что у таких белых ребят радужка и зрачок из-за слабого или полностью отсутствующего пигмента очень чувствительны к яркому свету. В свое время у меня был приятель с такой особенностью, и по этой причине он всегда носил солнцезащитные очки.
Не густо, конечно, но хоть что-то!
Тут я услышал звуки шагов.
Кто-то шел в библиотеку.
Блин, а у меня на руках четыре книги по истории королевской семьи! Интересно, что подумает Альба, если вдруг именно его принесет сейчас в библиотеку? Или о чем подумает ищущий его смерти человек таинственного участника той переписки?..
Я смял свой листочек-заказ, сунул его в карман и поспешно сложил книги в стопку, водрузив поверх раскрытый гербарий.
В библиотеку вошла миловидная молодая женщина в скромном сером платье до щиколоток и небрежным пучком темных волос на затылке.
— Здравствуйте! — проговорила она, увидев меня. И вдруг зарделась, как девочка. — Извините, если... Если потревожила...
— Да нет, что вы! — с самым дружелюбным видом отозвался я, поднимаясь из-за стола и закрывая собой стопку книг. — Привет, я — Даниил, новенький.
— А... мы про вас уже знаем, — смущенно ответила женщина. — И вы создали целую свору собак на предварительном тестировании! А меня определили ухаживать за ними...
Я кашлянул.
— Да, как-то неловко получилось...