Боги, пиво и дурак
Шрифт:
А мне нужно было найти торговые ряды.
Оглушительный звон припрятанных где-то гонгов заставил всех притихнуть. Музыка смолкла, представления замерли. Люди начали расступаться, образуя широкий свободный проход от въезда на площадь и до самого храма.
Гай тоже оттащил меня в сторону, и через несколько минут я увидел необычную процессию.
Впереди шествовали две молоденькие девушки в длинных зеленых платьях и с белыми цветами в шелковистых темных волосах. Они несли в руках большие корзины с лепестками, и бросали их на дорогу. Следом шли женщины с тамбуринами, выбивая звонкий ритм. Их тонкие платья, пузырящиеся на округлях беременных животах, были красными, как спелая клубника. А за ними двенадцать дюжих парней в льняных штанах и рубашках тащили тяжелые носилки, украшенные позолоченными цветами, виноградом из самоцветов и зелеными шелковыми лентами.
На носилках восседала женщина. Своим обликом она напоминала японскую национальную куклу — неестественно длинные черные волосы, сложная многослойная одежда, широкие рукава и раскрашенное белилами лицо неопределенного возраста.
— А это кто?.. — шепотом спросил я у Гая.
— Местная ипостась Флоры. Ниже голову опусти!
Я наклонился чуть ниже, и процессия прошла мимо нас, оставляя после себя шлейф золотистого свечения с кружащими облаками розовых лепестков и аромат дорогого кондиционера для белья.
— Она что, пришла сделать подношение Арахне?.. — спросил я, глядя богине вслед.
Гай рассмеялся.
— Да вот еще, она же ненавидит пауков! И каждый раз в праздник нарочно проезжает в свое святилище через площадь Арахны, чтобы все повернулись к белому храму задом и кланялись ее божественному величеству.
— Вот ведь тварь, — тихо сказал я, глядя Флоре в след.
Почему-то мне стало до горечи обидно за восьминогую деву.
— Тебе-то что? — хмыкнул Гай. — Пойдем лучше на канатоходок поглядим!..
— Слушай, мне нужно к торговцам. Нехорошо явиться на праздник и не сделать подношение.
— Так брось монетку на цветы и вино в блюдо пожертвований — всего делов-то!
— Нет, я не так хочу…
Кое-как отмазавшись от напарника, я оставил его любоваться трусиками взобравшейся на канат плясуньи, а сам побрел дальше, проталкиваясь плечом к выставленным прилавкам.
Бутыль с пивом и корзинку я купил быстро. А вот с дохлыми кобрами, как я и думал, возникли проблемы.
Дедок, у которого я попытался спросить совета, боязливо схватил на руки внука и скрылся в толпе. Забулдыга, услышав, что я ищу змей, принялся как безумный ржать.
Остановившись на передышку, я приметил шумную полупьяную компанию. Бородатые мужики, беззлобно переругиваясь с чисто одетыми женщинами, ели мясные шарики с длинных деревянных шпажек. У одного из них на спине висела лютня.
Приблизившись к ним, я на свой страх и риск спросил, не знает ли кто-нибудь из них, где можно раздобыть змею.
Лютнист громко загоготал, схватил за руку одну из женщин и толкнул ее мне в руки.
— На тебе, держи одну!
Мужики дружно грянули хохотом, женщина охнула, демонстрируя возмущение, но глаза ее продолжали смеяться.
— Ишь ты, скотина какая! — крикнула она лютнисту, погрозив кулаком.
И, обернувшись ко мне, вдруг улыбнулась.
— Ой, да ты красавчик!.. А зачем тебе змея-то нужна?
— Да так… — замялся я.
— Что значит «зачем»? Ясное дело, чтобы жениться! — под хохот приятелей ответил лютнист.
— Очень смешно, — демонстративно надула губы женщина. А потом, потянувшись к моему уху, негромко сказала: — К аптекарю сходи. Он поможет.
— Эй-эй, при живом-то муже! — в шутку возмутился уже лютнист, хватая женщину за руку.
— Ты же сам меня ему в руки отдал! — засмеялась та.
— Я отдал, я и обратно заберу!
Я усмехнулся.
— Да я и сам бы вернул — мне чужого не надо…
Лютнист крепко прижал к себе жену, а потом обернулся на меня.
— А зачем тебе змея, черношкурый? Кого-нибудь того-самого хочешь?..
— Да ну нет, — отмахнулся я. — Ладно, пойду я…
— Я говорю, к аптекарю ему надо! — воскликнула женщина.
— Аптекаря вчера жрецы заставили всех кобр утопить, чтобы любители паучьей свиты не устроили опять поклонение кобрам, как в прошлом году, — присоединился к разговору второй бородач.
Я навострил ухо.
— А куда он потом утопленниц дел?..
Тот пожал плечами.
— Да я-то почем знаю. Хочешь — сам у него спроси, если дома застанешь. У него аптека прямо возле площади — ты мимо нее проходил, когда сюда шел.
— Спасибо, мужики! — искренне поблагодарил я.
— Будь здоров, — кивнул мне лютнист, снимая со спины инструмент. — Ну что, весеннюю песенку?..
Я отправился с площади прочь, а за спиной послышалось нестройное, но веселое пение.
После встречи с этой компанией у меня на душе стало как-то теплей.
На самом деле, не так уж много нужно человеку, чтобы захотелось улыбаться.
Нужный дом я нашел сразу — на нем висела огромная вывеска с соответствующей надписью.
Но двери аптеки оказались закрыты для покупателей.
И как быть?..
Сначала я было расстроился, а потом мне в голову пришла рисковая идея.
В конце концов, я же не какой-нибудь мойщик посуды в тюрьме. Я — палач! И видок у меня соответствующий. На худой конец, придется просто очень быстро пробежаться — делов-то.
Припрятав свою корзинку в кустах, я застегнул повыше куртку, сделал лицо кирпичом и в наглую принялся дубасить кулаком в дверь аптеки.
Через пару минут мне открыл дверь сухонький старичок в черной жилетке и крахмальной рубахе с широкими рукавами. Судя по выражению его сморщенного лица, он явно собирался объяснить наглому посетителю, куда тому следует немедленно пойти. Но при виде меня он быстро заморгал и попятился.
— Чего…чего надобно? — скрипучим голосом спросил он, стараясь не смотреть мне в лицо.