Боги, пиво и дурак
Шрифт:
Стены храма дрогнули. С потолка, как острые солнечные лучи, к дохлым кобрам протянулись нити божественной паутины, окутывая корзину плотным коконом.
У жреца открылся рот. Они со стражником уставились на меня, как на чудо чудное.
Я гордо вскинул голову.
Да, я крут! Мне благоволит богиня.
— Беги… — донесся до меня шепот Арахны.
— Чего?.. — не понял я.
— Беги, говорю! — расхохоталась богиня.
И в эту секунду подсвечники вдруг изогнулись, будто живые.
Бедный парень, стоявший буквально в шаге
— Беги, Даня-не-жрец! — задорно крикнула мне Арахна, звонко смеясь. — А то они тебя сожрут!
— Чего?!.
Я рванул из храма, рискуя потерять сапоги.
— Осквернитель!!! — прогрохотал мне в спину окрик жреца. — Мерзавец оскорбил золотых служительниц богини!
Вылетев из дверей, я врезался в толпу, испугал пару женщин и толкнул мужика, который в это время собирался хлебнуть вина из только что откупоренной бутылки.
Стекло жалобно хрустнуло, разлетевшись по мостовой. Алая жидкость выплеснулась мужику на кружевную манишку и перепачкала кровавыми разводами длинную юбку стоявшей рядом с ним тетки.
— А ну стой, урод!.. — хриплым голосом завопил мужик мне в спину. Он был пьян до той кондиции, при которой любые верования меркнут по сравнению с разбитой бутылкой выпивки.
Но тут из широко распахнувшихся дверей храма донеслось хищное шипение, и народ с визгом и воплями, хватая на руки детей, отхлынул от святилища прочь.
— Держи палача!.. — пытался перекричать толпу стражник. — Он в одежде палача! Держи его!..
Расталкивая людей локтями, я несся сломя голову сам не зная куда.
Вот это я влип!..
— Направо беги, — услышал я звонкий голосок Арахны, словно она по прежнему была рядом.
Прямо перед моим лицом блеснула тонкая золотая паутинка, указывая путь.
Повернув голову, я при дневном свете увидел небольшого коричневого паучка, цепко державшегося за ворот моей куртки.
— Беги, не останавливайся! С площади они никуда не уползут, там владения этой суки Флоры, — прошептала мне Арахна.
— А ты сама им не можешь приказать вернуться?!
— Я же тебе говорила — им теперь поклоняются не меньше, чем мне, — со вздохом ответила Арахна. — Так что все они в статусе полубогинь, и я не могу им приказывать…
— Ты меня подставила!
— Я подставила, я и спасаю. Теперь в переулок!.. Ой, как же давно я так не веселилась!
Я нырнул в узкий проход между коричневыми кирпичными домиками с черепичными крышами. Спавшая посреди дороги кошка, оскорбленно вскочив на лапы, с шипением бросилась мне в ноги.
— Отстань, дура! — рявкнул я, на бегу сбрасывая очумевшую тварь со штанины.
Кошка коротко мявкнула и рванула на ближайшее дерево.
Арахна весело смеялась у меня на плече. Она явно была в восторге от случившегося.
Еще бы, вон какую заваруху сотворила благодаря
Я бы, может, тоже посмеялся, будь вокруг меня еще сотня парней в ярком черном прикиде.
Но в городе за все это время я не встретил больше ни одного человека в одежде палача.
И как теперь мне вернуться домой? И где спрятаться?
За испорченную ярмарку местные меня явно раскрутят на запчасти. Раздеться до трусов, что ли, чтобы никто не признал?.. Украсть другую одежду?
Сердце стучало, как сумасшедшее, от подложенных в сапоги тряпок болели ноги. Майку под моей курткой можно было выжимать. Оглушительно бряцая подбитыми каблуками, я со всех ног побежал по переулку, следуя за тонкой нитью золотой паутины и ругаясь про себя самыми жирными ругательствами, какие только знал.
А за мной следом неслись проклятья и гневный топот.
Глава 8. Гладиатор, блин
Петляя через подворотни и жадно хватая горячий воздух ртом, я мчал по подсказке Арахны неведомо куда.
Наконец, топот несущихся за мной горожан затих. Свернув за угол в тень большого дома с колоннами, я остановился, пытаясь отдышаться.
Каждый вдох будто разрывал мне грудь изнутри, сердце билось где-то в гортани, в башке звенело.
Хорошая пробежка получилась, ничего не скажешь.
— Кажется, оторвались… Но это временно, пока кто-нибудь из них меня опять не увидит, — сказал я Арахне, но в этот раз восьминогая богиня промолчала.
Взглянув на свое плечо, я обнаружил, что паучок потерялся где-то по пути. Или, скорее, сбежал.
Золотистая паутина, указывавшая мне путь, все еще поблескивала впереди, убеждая меня войти в большую нарядную арку.
Осмотревшись, я понял, что очутился в каком-то элитном районе. Здесь нигде не пестрели манящие вывески кабаков и лавок. Низеньких домиков с черепичными крышами тут тоже не было, все здания были массивными и высокими, не меньше четырех этажей. Нижние ярусы украшала лепнина с растительным орнаментом, над крышами возвышались маленькие круглые башенки с тонкими и острыми, как иголки, шпилями. Вдоль дорожек ровными рядами цвела какая-то бело-розовая чушь с приторно-сладким запахом.
Немного удивляло, что на улице было совершенно пусто. Просто ни души. И только наглые коты валялись на цветочных клумбах.
Однако, несмотря на пустоту, тихо здесь не было. В воздухе витал монотонный гул, который то усиливался, то ослабевал, будто за ближайшим поворотом прятался портал на футбольный стадион.
Между тем паутина Арахны вспыхнула ярче, призывая меня двигаться дальше.
Утерев лицо, я стащил с себя ненавистную куртку — теперь уже не имело значения, насколько импозантно я выгляжу. Мокрая майка, реагируя на неуловимое движение ветра, приятно остудила спину. И я отправился за своим золотистым проводником.