Боги, пиво и дурак
Шрифт:
Суеверный, стало быть.
— Как чего? — грубоватым тоном отозвался я. — Вы змей по описи не представили!
— Чего?.. — недоумевающе проговорил старик.
А я, нахмурившись еще больше, принялся на полном серьезе гнуть по Станиславскому.
— Кобры согласно приказу умерщвлены или нет?
— Умеврщ… Да, то есть, конечно, — торопливо закивал старик. — Я приказам подчиняюсь неукоснительно, молодой человек!
— Так если умерщвлены, почему они согласно описи не представлены городской страже? —
— Так а… мне никто не сказал, что их куда-то представлять надобно… — оробев перед моим напором проговорил аптекарь.
— Змеи-то где? — с досадой проворчал я.
— Да на заднем дворе, в мусорной куче лежат!.. А почему… — глаза хитрого аптекаря сузились. — Почему тогда вы занимаетесь этим вопросом? Отчего не стража, раз уж я должен представить им доказательства?..
— Вот это — очень хороший вопрос, — со свирепой обидой на воображаемое начальство прохрипел я. — Так где змеи-то?
Старик всплеснул руками.
— Сейчас я, сейчас!.. Минуточку только…
Через пять минут старик принес мне мешок с десятком змеиных хвостов. Я деловито их пересчитал, кивнул аптекарю и вышел прочь.
Скрывшись за углом, я прижался спиной к нагретой шершавой стене дома и шумно выдохнул. Сердце весело колотилось.
О боги, это было прекрасно!
Так глупо, нагло, смешно… и, главное, результативно!
Сложив дохлых змей в корзину, я прикрыл их мешковиной, сверху положил пиво и, довольный, насвистывая повернул к площади.
Смешавшись с толпой, я неспешно добрался до белого храма и, звякнув монеткой о жертвенное блюдо, нырнул в прохладную тень за дубовой дверью.
Окон в храме не было, если не считать десятка крошечных щелей под куполом, похожих на бойницы. С полумраком справлялись свечи, расставленные на шести высоких напольных подсвечниках.
А в глубине святилища на возвышении располагалась огромная статуя Арахны.
Она мало походила на оригинал, просто символически изображала некую деву с телом паука. Белые ступени, ведущие к статуе, были влажными от красной жидкости — выглядело жутковато и красочно, но, судя по запаху, если здесь и принесли кого-то в жертву, так это бутылку густого сладкого вина.
Народу в храме почти не было. В дальнем углу стоял старик в длинном белом одеянии — по-видимому, местный жрец. Рядом с ним, негромко что-то рассказывая и поглядывая по сторонам, переминался с ноги на ногу стражник. На ступенях перед Арахной отбивала поклоны женщина. Сбоку от статуи, возле покрытого чешуйчатым орнаментом подсвечника, дожидался своей очереди молодой парень в простой одежде крестьянина.
Наконец, женщина отвесила последний поклон, приблизилась к статуе и положила к ее ногам большой круглый хлеб.
И только сейчас я увидел, что под паучьими лапами скопилось множество всякого добра: бутыли с вином, хлеб и даже какие-то деревянные бусы.
Женщина ушла, но парень так и остался стоять у подсвечника. Похоже, к Арахне он пока не собирался.
Поколебавшись, я со своей корзиной двинулся вперед.
Остановившись на ступенях, я поднял глаза на статую — и обомлел.
Ее лицо изменилось. Оно словно ожило на каменном теле, и сейчас на меня с насмешливой снисходительностью смотрела моя знакомая восьминогая богиня.
— Привет, — шепотом сказал я ей.
— Ах, пришел все-таки? А то я уже сама подумывала тебя навестить, — услышал я приглушенный тоненький голосок у себя за плечом.
От неожиданности я чуть корзину не выронил.
— Ты — здесь?!
Арахна хихикнула.
— Не ори ты так, Даниил-не-жрец. Кроме тебя мой голос больше никто не слышит. А вот твои вопли слышны всем. Так что говори потише, а то и так придурковато выглядишь в одежде палача и с этой корзинкой в руках. Видишь, как на тебя стражник смотрит? Аж напрягся весь. На что спорим, что он ждет, не вытащишь ли ты из-под мешковины чью-нибудь голову?
— Да плевать, — улыбнулся я. — Ты-то как сама? Как дела, настроение?.. Ничего?
Арахна рассмеялась.
— Да-а, нечасто меня в храме про дела спрашивают. Вообще-то тут молиться положено. Просить о чем-то, похвалу петь. Не слышал о таком? — с юным ехидством в голосе проговорила она.
— Ну, если тебе так больше нравится… — я набрал было в легкие побольше воздуха, соображая на ходу, чего бы такого грянуть. Но поскольку опыта в пении похвал и молитвах у меня не имелось, возникла небольшая заминка. Которую, к счастью, разрешила сама Арахна:
— Ой, нет, я же просто пошутила. Нормально все у меня, скучно только.
Я с улыбкой вынул из корзины бутыль пива.
— Может, с ним повеселее будет?
— О, зимний эль!.. — воскликнула Арахна. — Какая прелесть! Ой, ну какой же ты милый! Ну-ка поставь его…
Приблизившись к статуе, я аккуратно поставил пиво на мраморный пол. И в ту же секунду в темноте храма вспыхнули тонкие золотые нити, опутав бутыль сияющим коконом. Миг — и на месте бутылки осталось лишь влажное пятно.
Стражник с жрецом даже разговаривать перестали. Крестьянин, стоявший сбоку, тоже удивленно захлопал глазами.
— А теперь самое главное, — вкрадчивым голосом проговорила Арахна. — Тебе удалось раздобыть для меня змей?..
Я широко улыбнулся.
О да, я исполнил все, чего ты хотела! Интересно, мне за это орден не полагается? Или хотя бы кошель золотых?
— Я принес все, чего ты желала! — с важным видом ответил я.
— Так не тяни, давай!..
Я стащил с корзины мешок и поставил свое подношение на то самое место, где только что была бутылка пива.