Богиня на цепи
Шрифт:
– Я тебя не как женщину удерживаю. А как…
– Донора. Да, уже поняла. – Прикосновения расслабляли, иногда он дергал пряди чуть сильнее необходимого, пробуждая по телу сладкие мурашки.
– Пока не приручу тебя, будешь красоваться в ошейнике. – Рибелиус прикоснулся губами к бархатистой коже. При этом язык его умудрился провести змеиную восьмерку по спине девушки.
– Ты знаешь, что мы в ответе за тех, кого приручили? – Дита тряхнула головой, позволив мокрым кончикам захлестнуть мужчину. И плотнее закуталась в одеяло.
– Не думаю, что это
– Ты сноб и псих.
– Когда ты разговариваешь, становиться сложно, не убить тебя. – Рибелиус отбросил гребень, зарылся длинными пальцами в волосы, массируя девушке голову. Он жалел, что одеяло не дает почувствовать тепло ее кожи.
– Дай увидеть мальчика.
– Дай мне силу.
– Шантажист… – Пробормотала Дита, все больше заныривая в объятья Рибелиуса.
– Ведьма…
Он почти укачивал ее, как маленького ребенка. Очень ценного маленького ребенка.
Постепенно глаза Диты закрылись. Остаток дня Рибелиус провел, уснув с девушкой на руках.
14. Противостояние
Прошло три дня со странной ночи, после которой пропал первый помощник властелина. Ей ничего не рассказывали. Но Феос Рибелиус выглядел нервным и истощенным. Ел он неохотно и мало, пережевывая по десятку раз. В основном странную тягучую массу по составу напоминающую сопли. Дите подавали обычную еду. Но, пользуясь рассеянностью хозяина, она пробовала все блюда первой. Темный властелин махнул на нее рукой и решил, что так сэкономит на дегустаторах. Должны ж и его когда– нибудь отравить.
Он был сдержан. С приставаниями не лез, ничего не требовал. Сэма, к сожалению, тоже не дал увидеть. На все диверсии отвечал сухо и безжизненно. Глаза его стали до того прозрачными, что почти слились с похудевшим лицом. Заострившиеся скулы могли проткнуть ненароком приблизившуюся служанку. Часами Феос валялся на своей черепахе или копался в лаборатории.
Октавиус Дите был интересен, лаборатории она опасалась.
Больше всего ей нравилось проводить время в библиотеке.
Огромной, в несколько залов с высоким потолком и стеллажами, выстроенными в десяток рядов. Книги там были расставлены в алфавитном порядке по названию. И «Теория относительности магии» соседствовала на полке с сомнительным "Трепетным желанием" и "Традиционными жертвоприношениями". Но количество и качество книг изумляло. Казалось, темный властелин собрал все издания, до которых смог дотянуться. Были тут и книги на других языках, и непонятные магические таблицы, гербарии, альбомы с картинками, выкройки и игры.
Диту заинтересовали географические карты и описания. Она расположилась на полу перед креслом темного властелина, завернувшись в плед, слезно выпрошенный у Фиди, и сверяла, разложенные вокруг, свитки с теми, что видела на родине.
Библиотеку пронизывал ужасный холод.
– Температура поддерживается для сохранения книг. – Объяснила управляющая, не без злорадства наблюдая как обнаж"eнка скрывается под мягким пледом.
Железные
Феос Рибелиус изволил читать. Он сидел, перекинув одну ногу через подлокотник огромного мягкого кресла, близнеца того, что стояло раньше в спальне. Длинные пальцы перебирали страницы, потом задумчиво касались нижней губы темного властелина и снова возвращались к книге.
Валерия Фиди с трудом вырвалась из паутины этой магии. Ей нельзя отвлекаться. Каждая мысль Рибелиуса должна лечь на бумагу. Она сидела за столом первого помощника и быстро строчила в тетради. Это был один из немногих моментов, когда властелин открывался ей почти полностью. И в этом единении она находила свое мимолетное счастье. Тонкое перо танцевало по бумаге.
В этой ситуации она оказалась ближе к Рибелиусу, чем новая игрушка.
– Внимательней, – нахмурился Феос. И беззвучно повторил фразу, которую следовало законспектировать.
– Мастерство абсолютной лени: уровень «Бог». Может она и задницу за тебя моет? – Съязвила Дита.
Валерия Фиди шокировано уставилась на рабыню. После этих слов голопопую должно было разорвать на месте.
– Мыла, пока одна ведьма не влезла. Теперь это твоя обязанность. – Меланхолично сказал Рибелиус. И добавил для управляющей: – Если не обращать внимания, она быстро затихает.
Он легко перескочил с детального анализа поведения неустойчивой волшебной формулы к вплетению магии в предметы и артефакты. Перо на секунду задумалось, но собралось с силами и вновь пустилось в пляс.
Символы сплетались в предложения.
Когда Дита начала опасаться, что сойдет с ума в этом шуршащем мире, в двери постучали:
– Прибыл совет столицы. Просят принять их.
Рибелиус неохотно оторвался от книги и глянул в окно на спускающиеся сумерки.
– А они не торопились… Продолжим позже. Валерия, приготовь кабинет. Я приму их завтра. И удвой охрану у гостевых покоев.
Управляющая кивнула, отложила перо, поклонилась и вышла.
Рибелиус пот"eр глаза, свернул исписанные листы в трубочку, засунул в рукав. Поднялся и потянул за собой Диту:
– Пора делиться магией, сахарная ведьма.
Дита вздрогнула, красноречиво смяла бумаги, что читала в этот момент. Затишье кончилось.
– Ты знаешь мой ответ.
– Я дал тебе передышку в два дня. Этого мало? – Темный властелин чуть нахмурился и замер. Его пальцы перебирали звенья. Будто живущие своей жизнью пауки, ищущие жертву.
– Ты получишь намного больше, когда перестанешь относиться ко мне, как к вещи! – Девушка вскочила. Карты подхватило воздушной волной от взметнувшегося пледа.
– Ты всего лишь сосуд для силы. Говорящая бутылка с магией.
– Ты не поверишь, сколько людей находят покой в подобных разговорах! Иногда вино – лучший собеседник!
– Видишь, ты уже не споришь, что являешься вещью.– Тонкие гуды сложились в усмешку.
– Я не вещь! И не сосуд! Я женщина. И тебе придется с этим считаться!!!