Бои без правил
Шрифт:
Ладно. В конце концов, не зря же он потратил на это время.
– Мне нужна игрушка.
– Бесо, покажи ему. – Бора кивнула куда-то в сторону и сама первая вышла из палатки.
Они подошли к грузовичку, стоявшему на краю поляны. По пути Хантер осмотрелся внимательнее, попробовал сосчитать боевиков. Увидел четверых. Они, как ему показалось, бесцельно слонялись по маленькому лагерю. Остальные, наверное, сидели в другой палатке, побольше. В памяти почему-то всплыло определение, услышанное еще в старших классах советской средней школы на уроках истории и вне исторического контекста: махновцы. Другое слово вряд ли бы подошло лучше.
Пока Бесо вскрывал находившиеся в кузове пикапа ящики, Бора стояла в стороне, наблюдая за ним с отстраненно-рассеянным видом. Одноглазый жестом продавца с колхозного рынка предложил Хантеру выбирать, и тот, взглянув на содержимое ящиков, удовлетворенно хмыкнул: все-таки Замир оставил хоть и небольшое, но определенно неплохое наследство. Рука сама потянулась к знакомому компактному кейсу, очень похожему на те, куда укладывают музыкальные инструменты. Антон открыл его, зная, что там найдет, привычно подсоединил ствол со ствольной коробкой к отдельно лежащему деревянному прикладу. Затем приторочил глушитель, оптику, щелчком прикрепил пластмассовый магазин, передернул затвор, досылая патрон в патронник, и теперь держал в руках новенький, в заводской смазке образец продукции НИИ «Точмаш», казенное название которого – «винтовка снайперская специальная», она же «винторез» выпуска восемьдесят седьмого года. Именно тогда винтовка поступила на вооружение в спецподразделения КГБ и за минувшую четверть века еще ни разу не дала повода усомниться в своих тактико-технических качествах.
Поняв Хантера без слов и перевода, Бора подошла, взяла «винторез», повернулась, вскинула оружие, поискала в перекрестье прицела цель и нажала на спуск.
Хлоп!
С головы одного из боевиков, слоняющихся по лагерю, будто порывом ветра сдуло фуражку.
Обернувшись, албанец замер, увидел Бору с нацеленной на него винтовкой. Брат мягко попытался взять у нее оружие, но Бора, сменив сектор обстрела и найдя другую мишень, дослала патрон в патронник и следующим выстрелом сбила черный берет с головы другого боевика. Третьего выстрела не последовало – опустив «винторез», Бора перехватила его двумя руками, протянула Хантеру, как обычно подают хлеб-соль.
– Подходит?
Бесо махнул рукой остальным, что-то гортанно выкрикнул, видимо успокаивая их. На всякий случай албанцы вышли из-под возможной линии огня, но ничего не сказали в ответ: вероятно, нечто подобное Бора проделывала не впервые.
– Меня устраивает. Сколько?
– Ничего.
Ответ не понравился Антону еще больше, чем вся эта ситуация, явно принимавшая некий сюрреалистический оттенок.
– Что это значит?
– Ничего, – повторила Бора. – У тебя наличные?
– Как всегда.
– Я знаю, сколько с тебя взял бы Замир. Я не могу взять столько.
– Почему? Тебе нужно больше, Бора?
– Даже если ты заплатишь мне за эту игрушку двойную цену, это не решит моих проблем. – Одной затяжкой Бора докурила очередной, черт знает какой по счету косяк, сплюнула окурок под ноги. – У Замира были деньги. Доллары, евро, фунты. Наличные и на счетах. Теперь их нет. А мы не можем здесь долго прятаться. Нас ищут и найдут, если мы не выберемся из страны. – Хантер никогда еще не слышал, чтобы Бора говорила так долго и связно. – У тебя американский паспорт. – Это прозвучало как утверждение. – У тебя есть деньги, ты поможешь нам вывернуться.
Ничего хуже Антону слышать не приходилось.
– Ладно, Бора. – Он взял винтовку, аккуратно положил обратно в кузов пикапа. – У меня были дела с Замиром. Сейчас у тебя сложности, и, значит, бизнес пока не идет. Мне нужно оружие.
– Это хороший ствол.
– Хороший. – Хантер согласно кивнул. – Я заплачу за него хорошие деньги. Даже сам позабочусь о том, как вывезти его из страны. – У него в голове действительно уже крутилось несколько подходящих вариантов, ведь в другой ситуации придется поступать так же. – Когда ваши проблемы решатся, дашь мне знать. Я всегда отвечал на письма Замира. Надеюсь, ты достойно его заменишь. Но если сделки не будет, я уйду. Мы ведь останемся друзьями, Бора?
Какое-то время она сверлила его взглядом круглых черных глаз.
– Тогда деньги. Только деньги – и можешь забирать игрушку себе. У вас это называется бонус, так?
Хантер вздохнул. Нет, она не снег, она – настоящая змея, которая готова укусить.
– Бесо, не надо пока переводить наш разговор, – как можно спокойнее заговорил он. – То, что происходит, какое-то сумасшествие. Я не хочу обидеть никого из вас, но, прости еще раз, твоя сестра, мягко говоря…
– Вижу, – перебил его одноглазый, снова тронув себя за серьгу. – Но я ничего не могу поделать. Она – вдова Замира.
– Они поженились?
– Не важно. Он считал ее своей женой, она его – своим мужем. После смерти Замира она – старшая среди нас. Я вижу, что с ней происходит. Бора страдает, ее можно понять. Клан, которому бросил вызов Замир, спустил на нас собак. Долго мы не продержимся.
– При чем здесь я, Бесо?
– То, что сказала Бора, глупость.
– Ну, хоть ты это понял…
– Не спеши. Глупость – просить тебя помочь нам выбраться из края. Ты сам, похоже, на нелегальном положении. Но у тебя есть деньги. Или же ты можешь достать их. Если тебе от этого станет легче, Бора напишет расписку. А я прослежу за тем, чтобы долговое обязательство было выполнено.
– Ты понимаешь, что это бред? – Хантер чувствовал, что начинает выходить из себя.
– Почему? Есть возможность выскользнуть. Она стоит денег. Обычно это стоит дешевле, но наше положение многим известно, вот всякие сволочи им и пользуются. Это тоже бизнес. Все вокруг бизнес.
Хантер мысленно сосчитал до десяти. Потом еще раз до десяти.
– Хорошо, – проговорил он наконец. – Я подумаю.
– Сколько тебе нужно времени?
– Завтра будет ответ.
– Shumë mirë.
– Что?
– Очень хорошо. – Быстро заговорив с сестрой по-албански, Бесо выслушал ее, перевел: – Бора говорит, тебе здесь будет удобно.
– Не понял…
– Думать ты можешь здесь, у нас. Она хочет знать ответ завтра утром. Или ты уже подумал?
– Нет. – Хантер проглотил подступивший к горлу комок. – Мне нужно вернуться в Приштину, в отель. Я подумаю там, а ты приедешь ко мне завтра.
– Бора говорит, что здесь лучше. Свежий воздух. – Бесо обозначил легкую улыбку. – Ты никого не стеснишь, а завтра к полудню мы снимемся отсюда. Мы теперь часто меняем места.