Большая игра
Шрифт:
— В общем–то, все понятно, — поднимая из пыли, красивый крупный фрукт и впиваясь в него своими крепкими зубами, сказал Радивой. — Жили крестьяне. На них наехали, и всех увели в рабство. Трупов не видно. Следов животных нет, загонов и сараев тоже нет, так что обитали в этом поселке охотники и огородники.
Съев первый фрукт, который по вкусу напомнил ему персик, а по форме яблоко, парень стал искать что–то, что можно было посчитать одеждой или оружием. Он бродил между пепелищами, и вскоре кое–что нашел. Первой находкой была облезлая, но, тем не менее, мягкая шкура, наверное, с той самой серой антилопы, что бегала в степи. Из нее можно было сделать
Покидав свои находки в целый мешок и скинув туда же еще несколько крупных фруктов, с кинжалом в руке, Радивой снова скрылся в роще. Здесь, идя вдоль одной из дорожек, парень нашел чистый родник, напился, помыл фрукты, подкрепился ими, а затем, углубившись в заросли, нашел укромное местечко и беззаботно, не реагируя на шум птиц и снующих мелких зверьков, хорошо выспался.
На следующий день мародерка на развалинах продолжилась. Лыков посетил огороды уведенных в рабство (в этом он уже не сомневался) селян, и нашел на них целую плантацию «персиковых» фруктов, оказавшихся овощами, и картофельные рядки. Вопрос с питанием на ближайшее время был решен, а вот насчет остального: дополнительного оружия, обуви и одежды, надо было снова ворошить развалины поселка.
Подобно кроту, полдня Радивой копошился в золе, шлаке и густой, почти несмываемой саже. И снова, труды его были не напрасны. Самая ценная находка в этот день, дырявые на подошве грубые кожаные сапоги. Затем, моток толстой кованой проволоки. Несколько шкур, не самых лучших, но для человека, не имеющего абсолютно ничего, представляющие великое богатство. Дальше, обломок маленького засапожного ножика, кусочек темно–серой соли, полтора десятка гвоздей, несколько веревок, глиняная чашку и узелок из холста с набором для добывания огня: пара кремней, металлический напильник–кресало и кусок сухого мха.
Жизнь налаживалась и, сидя вечером у костра, разведенного им с помощью огнива, Радивой думал о том, что же он будет делать в будущем. Пока, все его планы были чем–то смутным, и не имели под собой никакой конкретной информации, на которую он мог бы опереться. Однако кое–что для себя он уже уяснил. Во–первых, мир вокруг него, совсем не добр, и к нему, чужаку, он может быть даже жесток. Во вторых, жить было можно. Но чтобы хорошо жить и достигнуть поставленной перед ним игроками–ублюдками основной цели, надо не стоять на месте. Из этого выходило, что еще пару дней он может копошиться на развалинах поселения, где окрепнет и подготовится к следующему этапу путешествия, а потом, ему все же придется двигаться дальше.
Воин ел сладковатую печеную картошку, запивал ее ключевой водицей, и в этот момент, что–то неуловимо изменилось вокруг него. Птицы, весело щебетавшие на ветках, вдруг примолкли. Он подтянул к себе обмотанный по рукояти кожей кинжал, и приготовился нырнуть в заросли за костром, но понял что опоздал. И, подтверждая его мысли, в затылок Радивоя уперлось что–то острое и молодой мужской голос, на исковерканном английском языке, с угрозой, произнес:
— Не вздумай пошевелиться, а иначе тебя ждет смерть, проклятый сеговиец.
— Я не сеговиец, — разведя руки в стороны, на интерангле сказал Лыков. — Успокойся, я не враг, а прохожий человек из дальних краев.
— Рядом с тобой кинжал моего деда, и ты говоришь, что ты не враг?
— Этот клинок я нашел на пепелище. Людей не было, попросить о помощи некого, так что пришлось самому выкручиваться. Собрал, что уцелело, а тут ты, с угрозами, и железом в голову тычешь.
На секунду человек позади Радивоя засомневался, он это почувствовал и понял, что острие отодвинулось от него. Моментально сориентировавшись, он схватил кинжал и быстро перекувыркнулся вперед. Позади него глухой стук в землю. Человек за спиной нанес удар, но Лыков оказался быстрей.
Он вскочил на ноги, обернулся к противнику и встал в боевую стойку: ноги полусогнуты, а кинжал в правой руке вытянут перед собой.
Радивой посмотрел на своего несостоявшегося убийцу, видимо, местного жителя. Перед ним стоял рослый круглолицый парень лет двадцати. По виду, его ровесник. Что забавно, так же как и он с недавно бритой головой, только недавно начавшей покрываться ежиком светлых волос. Противник, не смотря на жару, был одет в кожанку с парой деревянных заклепок на груди, а в руках держал длинное копье на толстом древке с листовидным наконечником.
— Тебе конец, сеговиец! — выкрикнул копьеносец и приготовился к атаке.
— Может быть, все же поговорим? — как можно более миролюбиво, спросил Радивой. — Убить меня ты всегда успеешь, вон у тебя какое копье, а я за день проголодался и хотел бы доесть картошку.
Местный житель, подумал, поскрипел мозгами и кивнул:
— Хорошо, давай поговорим, но учти, потом я тебя все равно убью.
— Что за народ такой кровожадный, — на показ вздохнул Лыков и присел возле костра метрах в двух от противника.
— Не кровожадный, а практичный, — ответил копьеносец и сел там, где стоял.
Действуя небольшой палкой, Радивой осторожно выкатив из костра несколько крупных картофелин, посмотрел на своего оппонента и заметил, как тот сглотнул голодную слюну.
— Будешь? — Воин протянул копьеносцу одну из картофелин.
— Давай, — согласился тот.
Лыков перекинул ему пару пропеченных кругляшей, и подумал о том, что первый контакт с борейцами состоялся вполне нормально. Его не взяли в плен, на него не устроили охоту и не принесли в жертву какому–нибудь племенному божку. Он сидит у костра, кушает и вскоре получит первую более или менее точную информацию о мире, в котором ему теперь предстояло жить.
Планета Борея. Торгаш. 2925 год.
— Велик и славен вольный торговый град Валанс, раскинувшийся на берегах Доброго Океана, через который можно добраться от нашего материка Ахой к заокеанскому материку Илай и архипелагу Балеар. Высоки его новые каменные стены и красивы пейзажи вокруг города. С одной стороны океан, который не зря назвали Добрым. С другой высокие и богатые полезными ископаемыми горы Нуэво—Пиренеа. С третьей степь и караванные дороги в сильную Сеговию, гордый Андовер, могучий Шверин и веселый Мийо. Всем хорош этот град, имеющий мощный флот, сильную армию, гордую аристократию, знатных мастеров корабелов, великих кузнецов и трудолюбивых рыбаков, да крестьян. Но, больше всего он знаменит своими купцами, которые есть соль всего Валанса, ибо он не зря называется Торговой Республикой.