Большая расплата
Шрифт:
— Ты назвала кадетов кучкой ущербных. Ты правда так думаешь?
— Про них ничего не знаю, — сказала Рут. — Но точно знаю насчёт тебя. Бекончика?
Гамаш поднял пустую тарелку — Рут просила, не предлагала.
— У меня к тебе вопрос, Рут, — сказала Рейн-Мари с другого края стола. — Не могу найти в архиве ничего времен Великой войны. Не знаешь, что могло случиться с этими материалами? Там же должно быть много всего.
— Почему все думают, что я всё знаю?
— Мы так не думаем, — сказал Габри.
— Ну,
— И что вы о них знаете? — спросил Поль Желина.
Рут его проигнорировала, лишь проворчала что-то, прозвучавшее как «говнюк». Мирна быстро заполнила образовавшуюся кавернозную тишину:
— Причина, по которой вы не можете их отыскать, потому что они уже не Стропила-для-Кровли. Название изменилось несколько лет назад.
— На какое?
— На Notre-Dame-de-Doleur, — сказал Габри.
— Богоматерь-в-Печали? — переспросил Желина.
Арман выпрямился на стуле.
— Или например Богоматерь-в-Горе.
— Там больше нет ничего, — сказала Рут. — Деревня вымерла.
— Не думаю, что название как-то поможет, — сказал Габри.
— Можешь показать её на карте? — попросил Гамаш.
— Ты что, не слушал меня, мисс Марпл? — возмутилась Рут. — Её на карте нет. Её вообще нет.
— Спасибо, что разъяснила, — сказал Арман с преувеличенной вежливостью. — Вот теперь я вполне усвоил. Но не могла бы ты показать, где эта деревня была?
— Могла бы.
— Давайте вернемся к архивам? — попросила Рейн-Мари. — Есть какие-то соображения, куда подевались все материалы по первой мировой?
— Знаешь, — медленно начала Мирна, — У меня есть мысль. Помните, несколько лет назад историческое общество устраивало специальную ретроспективу в Легионе в Сэн-Рэми?
— Точно, — подтвердила Клара. — В 2014-ом, приурочили к сотой годовщине начала войны.
— И где все материалы теперь? — спросил Оливье.
— Damnatio memoriae, — сказала Рейн-Мари.
Как и Три Сосны. Как Стропила-для-Кровли или Богоматерь-в-Печали, война, дабы положить конец всем войнам, была стерта из памяти.
Арман и Рейн-Мари после ужина отправились провожать Рут до дома. Для этого дела вызвались Оливье с Габри, но Гамашам требовался глоток свежего воздуха, и некоторое отдаление от Поля Желины. Оба надеялись, что к моменту их возвращения гость отправится спать.
Кадет Натэниел сидел на диване в гостиной Рут и читал. Он вздрогнул, как от удара под зад, услышав, как кто-то входит.
— Сэр, — проговорил он.
— Не обязательно звать меня «сэр», — заметила Рут. — Сядь.
Натэниел сел.
— Нет, я обращалась к ним, — Рут ткнула в Армана и Рейн-Мари, которые сообразительно поторопились сесть.
Рейн-Мари повернулась к Натэниелу:
— Что
— Нашел книгу на столе.
Он показал обложку.
— У нас есть такая же, — заметил Арман.
— Не такая же, а именно эта, — констатировала Рейн-Мари. — Это она и есть.
— О...
— Идите сюда, — скомандовала Рут из кухни.
Все подчинились приказу.
Рут отыскала старую потрепанную карту местности и расправила её на своем белом пластиковом столе. Тут же, как всегда, лежал открытый и заполненный её каракулями блокнот, рядом с чашкой давно остывшего чая.
Чашку Арман узнал. Чашка была из их посудных запасов.
Рут верила во вторичную переработку. И в эволюцию вещей в процессе утилизации. Она брала вещи для использования прежде, чем люди их выбросят.
— Мы ищем Стропила-для-Кровли, — объяснил Арман Натэниелу, который изучал карту с болезненной серьезностью.
— Но мы уже пытались, — сказал кадет, посмотрев на него. — Её там нет, помните, мы говорили?
— Почему вы не спросили меня? — задала вопрос Рут.
— Э… А мы… Гхм.
— Будущее Сюртэ? — осведомилась Рут, посмотрев на Армана.
— Он не спросил у тебя, Рут, — ласково и терпеливо начала объяснять Рейн-Мари, — потому что думал, что ты сумасшедшая старуха.
— Не думал я так! — возмутился Натэниел, сначала сильно покраснев, затем не менее сильно побледнев.
Рут стояла пред ними — весь свитер в утиных перьях. А возле очага, в своем фланелевом гнезде бурчала непристойности Роза.
Рут захохотала. Ухватилась за Рейн-Мари, чтобы не упасть.
Натэниел спрятался за спину коммандера. Сейчас Рут была очень похожа на сумасшедшую старуху.
— Что ж, думаю, ты права, — наконец произнесла Рут, взяв себя в руки. — Но я счастливый человек. А ты?
Юноша, выглядывающий из-за Гамаша, снова покраснел.
— Ты счастлива, Рут? — спросила Рейн-Мари, дотронувшись до тонкой руки старой поэтессы.
— Да.
— О, мне так приятно это слышать. Мне…
— Стропила-для-Кровли, — напомнил Арман. Он уже видел, что две дамы готовы усесться и поболтать насчет смысла жизни и природы счастья. Обычно такие беседы ему нравились, но не в этот вечер.
— Вот, — костлявый палец Рут ткнулся в карту, обозначив точку в десяти километрах от Трех Сосен. — Вот здесь были Стропила-для-Кровли. Но потом название поменялось на Notre-Dame-de-Doleur.
Натэниел записал сказанное и ниже склонился над картой.
— Но здесь нет ничего. Вы просто ткнули пальцем в поле.
Они с Рут уставились друг на друга.
— А сейчас, кадет Смит, время для очередного урока по проведению полицейского расследования, — объявил коммандер. — Кому верить. Говорит ли мадам Зардо правду, или запутывает следы?