Большая Сплетня
Шрифт:
Вернувшись в кабинет Фирозова, беру со стола свой отчет. Иду по коридору, прижимая к груди тощую папку, как щит, призванный защитить настежь отверстое сердце от любопытных стрел, обмазанных ядом приторного и притворного сочувствия.
Вхожу в кабинет. Леди Ди активно общается с телефонной трубкой. Удивленно оборачивается на дверь, с трудом припоминая мою непримечательную физиономию. На ее лице — вежливое недоумение.
Помахав папкой в воздухе, молча указываю пальцем на клеенчатый оттиск «Стандард Ойл».
— Я так и не поняла, кому должна отдать это... Наверное, вам, да? — спрашиваю с наивностью крестьянки, которая интересуется у попа, едят ли ангелы гречневую кашу.
— Да-да, спасибо. — Наманикюренные пальчики перебирают потревоженные листы. — Спасибо!
Вроде бы все, можно идти...
— Я побоялась оставить документы в кабинете Фирозова, — поясняю, — его на месте нет, но ведь в любой момент... Ну, вы понимаете...
Конечно, она понимает. Резиновая, ничего не значащая улыбка раздвигает универсальной формы губы.
— Спасибо. Вы очень предусмотрительны!
Ни к чему не обязывающая вежливость хорошо воспитанного человека, до кончиков волос пропитанного английской необязательной любезностью.
— Знаете что... — неожиданно выпаливаю я.
Что ей сказать?
Сказать: «Гадина, знаешь ли ты, что ты наделала? Знаешь, дрянь, к чему привели твои кокетливые каблуки и визиты к косметичке? Понимаешь, что ты у меня отняла? Точнее — кого?»
Или: «Вы знаете, Дана, один молодой человек сходит по вас с ума. Он просил меня передать вам это при случае — если мы с вами вдруг встретимся в женском туалете».
Или: «Мне известно о планах твоего папаши, маленькая безмозглая дурочка с купленным дипломом! И если я проболтаюсь о них Железной Леди, ваша нефтяная комбинация пойдет прахом!»
Но вместо этого я произношу с приятной улыбкой:
— У меня один знакомый в «Стандард Ойл» работает...
— Да? — Заинтересованный взгляд — моя нечаянная премия, добыча шахматиста, решившегося на нестандартный ход.
— Он мог бы поведать кое-что об этом... — Стучу согнутым пальцем по папке. — О том, что не фигурирует в официальных данных.
Она тревожно оглядывается на дверь, потом на телефон. О, эти быстрые скользкие взгляды!
— А... А он надежный человек, этот ваш товарищ?
Пожимаю плечами:
— Конечно нет... Но ведь его не обязательно посвящать в планы... — Чуть не сказала «в наши планы». — Я могла бы спросить его, если хотите... Если объясните, что вас конкретно интересует...
Якушева все еще пребывает в нерешительности, ее гнетут сомнения. Подозрения. Опасения. Неуверенность.
— Не знаю, стоит ли...
— Я из отдела Фирозова, меня зовут Лилеева Лида. Я составила этот отчет... — Стучу согнутым пальцем по картонной корке. — Я хорошо знаю, о чем речь. Если вам нужна помощь, я готова...
— Да, — говорит она. — Да, конечно. Я вам позвоню.
Фирозову говорю, что папку забрала сама Якушева — заглянула в кабинет, увидела ее на столе и забрала. Маленькая неточность, крошечное вранье с большими последствиями. Игорю сообщаю, что контакт налажен. Пока ничего не удалось узнать, но ведь еще не вечер...
Он мне рассказывает про лакомую должность менеджера по связям с общественностью. Глаза мечтательно затуманены. Еще бы — «связи с общественностью» его мечта. Минимум усилий при максимуме зарплаты. Максимум выигрыша при минимуме потерь. Голубая мечта идиота!
— Если бы она замолвила словечко насчет меня... — мечтает он.
— Я бы лично замолвила, — признаюсь. — Должность как раз для тебя, думать не нужно. Бла-бла-бла — и все дела!
— Зря ты так считаешь! — Он раздувается в размерах, демонстрируя свою глубокую осведомленность. — Это очень важная работа. Нужно поддерживать контакты, налаживать отношения...
Да, поддерживать и налаживать — это как раз для него. При условии, что всю черновую работу кто-то возьмет на себя. Например — я!
— Кстати, недурно бы позвонить Витьку, — предлагаю равнодушно. — Как он там? Ведь вы с ним раньше были неразлейвода.
— У него дела куда лучше, чем у меня, — говорит мрачно. — Папаша пристроил его на теплую должность.
— Может, вам стоит встретиться, поговорить? Пообщаться?
Пожимает плечами:
— Ладно... Идея неплохая. Звякну ему вечерком.
Встретились, поговорили. Для разжижения атмосферы и придания встрече дружеского духа на междусобойчик пригласили какую-то девицу — в меру хорошенькую и в меру пустоголовую. Витек сразу повелся, распустил слюни и язык. Раздулся в размерах:
— Да я в такой крутой фирме работаю, и сам я весь такой крутой... И вообще все круто. И бабки у меня крутые, и сам я...
Девица захихикала, с радостной добровольностью повиснув у него на шее.
Витек еще раз выпил залпом. Игорь от него не отставал, пребывая в затяжном приступе отчаяния, которое чем выше градус, тем глубже и продолжительнее. Пожаловался:
— А я в дерьме. Контора — говно. Дело — дрянь. Все бабы — суки.
Девица в подтверждение вышеприведенного тезиса переключилась на него. Повисла на шее с тем же идиотским хихиканьем.
Выпили еще. Моя утилитарная функция заключалась в том, чтобы подносить спиртные напитки и вовремя убирать со стола обглоданные косточки. Прикидываться ветошью, бессловесной тенью, отражением в зеркале. И мотать на ус застольные разговоры.
Вечер тек, как песок сквозь пальцы, становясь все скучнее и скуднее.