Большая Сплетня
Шрифт:
Инструкторша боролась между опасением, внушаемым ей службой безопасности клуба, и желанием угодить клиентке, внушаемым ей администрацией того же клуба. Эти противоречивые чувства терзали бедную тренершу не хуже патентованных гарпий.
— Давайте сделаем так, — предложила она, когда победило второе из вышеназванных чувств. — Вы назовете фамилию вашей подруги, а я узнаю у администратора время ее занятий.
— Гумнякова, — соврала я, не задумываясь. — То есть, конечно, она была Гумняковой, когда мы учились в
— А как она выглядит?
— Ее очень легко узнать! Длинные черные волосы, очки, бородавка на носу, — выпалила я. — Хотя... Пару лет назад она постриглась, перекрасилась в каштановый цвет. Да и бородавку легко вывести... А потом она стала блондинкой, поскольку ее третий муж обожал блондинок...
Инструкторша пригорюнилась. Задача представлялась неразрешимой.
— Единственное, что мне о ней точно известно, — ее новый муж какая-то шишка в Фонде федерального имущества.
— Крысанова! — сияя, выпалила инструкторша и тут же испуганно захлопнула рот.
Значит, Крысанов... Я всегда утверждала, что спорт и интенсивная мозговая деятельность несовместимы.
— Вот уж не думала, что она трижды была замужем, — хихикнула инструкторша. — Она совсем не похожа на женщину-вамп.
— О, вы ее не знаете! — авторитетно воскликнула я. — Когда мы учились в школе...
— Но вы не могли учиться с ней в школе, она старше вас лет на сорок! — растерянно возразила инструкторша.
— Значит, это не она... — без сожаления вздохнула я, принимая болеутоляющую позу плуга.
Фамилия была у меня в кармане.
ОН
Из-за внеплановой встречи с Галактионовым чуть не опоздал на традиционное еженедельное совещание. Однако, едва я переступил порог отдела, в моем кармане, разрываясь от бешенства, заверещал телефон.
— Что вы себе позволяете, Ромшин? — холодно осведомился тяжелый голос, в котором я узнал властные интонации Якушева.
— Ничего... — растерянно пробормотал я.
Неудобнее времени для разговора нельзя было придумать: сотрудники отдела подхалимски голубели лицами, преданно заглядывая мне в рот и ловя каждое слово на лету. Губасова даже подалась вперед, чтоб не пропустить ни звука!
И только Лида тактично отвернулась, делая вид, что ее мои дела совершенно не касаются. Зато они касались всех остальных...
— Одну минуту! — Я просочился в коридор, одной рукой зажимая трубку, а другой плотно прикрывая за собой дверь. — Что произошло?
Мой голос звучал по возможности спокойно.
— Вы поставили под угрозу наш замысел, вы...
Ничего не понимая, я вытянулся по швам перед невидимым абонентом — как школьник, которого отчитывает строгий воспитатель.
— Это вы передали в прессу сведения
Одной ногой я приоткрыл дверь, прикрывая ладонью гневно бурливший телефон.
— Попик, взгляни в системе торгов, что там сейчас со «Стандардом»... Но при чем здесь я? — с достоинством бросаю в трубку. — Я сам услышал о месторождении только вчера вечером и был страшно удивлен, зачем это Дана...
Приникнув к двери, Попик испуганно прошептал в щелку:
— С начала торговой сессии повышение на пятнадцать процентов!
Я побледнел.
— Не надо врать, молодой человек! — угрожающе прошипела трубка. — У нас есть документальные свидетельства.
— Но...
— В девятнадцать ноль-ноль за вами заедет машина. И не советую вам уклоняться от встречи!
Отбой.
Палец нервно давит кнопки. Набор номера.
— Дана, я ничего не...
Отбой.
Я действительно ничего не...
Или погодите...
Машина подкатила к краю тротуара так, что дверца оказалась точно напротив меня. Большая черная машина. Темные стекла, черные силуэты в глубине салона. Мрачный шофер за полуоткрытым стеклом.
Дверь приглашающе распахнулась.
Что делать? Бежать? Сесть — и будь что будет? Ведь я ничего такого... Но захотят ли меня понять? Поверят ли?
Что делать?
Я затравленно огляделся вокруг. С рекламных щитов на меня скалились целлулоидные красотки, поклонницы нового сорта пива, по тротуару текла вечерняя усталая толпа. Никому до меня не было дела...
Затеряться среди людей, потом юркнуть в арку, припустить через дворы... Захватить из дома документы, загранпаспорт, потом самолет, потом...
Черт, все равно найдут!
Кричать, звать на помощь?
На меня взглянула женщина с продуктовой сумкой — я жалко улыбнулся ей в ответ. Собака облизнулась, вопросительно изучая мое лицо. Старуха окинула меня долгим взглядом, раздумывая, не попросить ли мелочи...
Дверца машины была распахнута. Салон требовательно темнел.
И я нырнул в него. Как в омут. А куда деваться?
Дождь. Мутные огни в перспективе темного шоссе. Траурные ели на обочине. Темное, угрожающее молчание в салоне.
— Куда мы едем?
Ответ:
— Хозяин хочет поговорить с вами...
Спасибо, что не «с тобой»... Уже хорошо.
В голосе сидящего рядом со мной человека явственно ощущался пистолет под мышкой и умелое владение приемами восточных единоборств. Власть и сила. Насилие и всевластие, шок и трепет. Этот голос приходилось уважать, ему приходилось подчиняться. Скрытая угроза компенсировалась сдержанной, почти бесцветной интонацией.
Этот голос не сулил приятной прогулки на природу. Он сулил погибель.