Большая Сплетня
Шрифт:
— Да... Он работает в Фонде федерального имущества... Когда ему поручили выбрать доверительного управляющего государственным пакетом акций, Крысанов протолкнул своего родного племянника в Комитет по управлению госимуществом Нефтегорской области, назначив его доверительным управляющим государственного пакета...
— Славочку! — обморочно лепечет моя товарка по шейп-истязанию.
— Да, Вячеслава Филипповича Круженкова... Кстати, а откуда вы знаете?..
— Ну и что? — возмущается Вася. — Что из того?
— А то... — морщась будто бы от приступа головной боли, говорю я, переходя
— Что главное?
— Главное, что этот самый Круженков по просроченной доверенности действовал далеко не в интересах государства... Ведь первоначально государственный пакет составлял половину от уставного капитала, но Круженков перевел часть голосующих акций в привилегированные, отозвал своего представителя из совета директоров... Тем самым государство лишилось возможности влиять на управление компанией, а дивиденды, начисляемые на привилегированные акции, оказались, как говорится, ниже плинтуса. Государственная казна недосчиталось многих миллионов!
Я устало затихаю.
— Вася, тебя посадят! — потрясенно лепечет добрая женщина. — И Славочку посадят. Вера не переживет этого...
— Замолчи! — зло отмахивается Вася, вместо ласкающей мягкости персонального автомобиля уже чувствуя под собой казенную твердость тюремных нар. А потом говорит мне: — Допустим, кое-какие нарушения действительно были... Не бывает нарушений только у того, кто ничего не делает! Но ведь не обязательно доводить дело до скандала. Ведь есть же пути...
— Конечно есть! — весело отвечаю я. — Но эти пути лежат в плоскости сотрудничества с прежним советом директоров, тогда как дружба со взяточником Фукисом — это тупиковый путь.
— А какой нетупиковый? — интересуется Вася.
— Голосование на внеочередном собрании в пользу прежнего совета директоров и против его переизбрания.
— Но если голосовать против Фукиса... — недоговаривает Вася.
— Но если голосовать за... — недоговариваю я.
Мы молчим. Мой дом уже близко, а я еще не сказала самого главного.
— Утром в новостях сообщили, что в Москву
— Ну, прилетает, — тускло отзывается Вася.
— Как вовремя! — восхищаюсь я. — Хорошо, что это происходит именно после заявления жены Фукиса о взятках, сделанных представителем «Данако» ее мужу... Как вы считаете, комиссия заинтересуется ее показаниями?
Вася неохотно жует губами. Молчит, принимая решение.
Потом, наконец, роняет неохотно:
— Если даже не заинтересуется, то я приложу максимум усилий, чтобы она заинтересовалась ими. Кроме того, милая девушка, авторитетно заявляю вам, представитель РФФИ будет голосовать на собрании исключительно в интересах государства, которые, кстати, далеко не всегда не совпадают с интересами американских инвесторов... Уж это-то я вам могу обещать!
— А вы кто, собственно говоря? — Я наивно расширяю глаза. Машина останавливается возле подъезда.
Вася покровительственно улыбается мне:
— Не сомневайтесь, я — человек, уполномоченный делать подобные заявления.
Добрая женщина слева от меня обрадованно скулит:
— Так, значит, тебя не посадят, Вася? И Славочку тоже не посадят?
Во всяком случае, не теперь, хочу заверить я ее, но последняя фраза кажется мне лишней.
Итак, мавр сделал свое дело, мавр может уходить — и я иду к подъезду, старательно прихрамывая.
Рита нервничает. Размазывая под глазами тушь, она пьет таблетки. Из-за работы я не могу проводить с ней столько времени, сколько нужно для дела, и поэтому контролирую ее состояние в основном по телефону.
— Ты выпила микстуру? — спрашиваю. — Успокойся, все идет по плану!
Всхлипнув в трубку, она начинает протяжно ныть:
— Зачем я тебя послушалась! В конце концов, быть женой Семочки не так уж плохо, можно и потерпеть... А вот если я останусь без копейки...
На это я ей напоминаю:
— Ты же полноценная личность, Рита!
Но даже после заветной фразы она продолжает рыдать.
И плачет до тех пор, пока в квартире не заливается протяжный дверной звонок. Тогда Рита, взвизгнув, начинает истерично причитать:
— Это он... Он! Он меня убьет!
— Ну что ты, Семен Александрович не станет пачкаться, — утешаю я ее.
— Он наймет киллера!
— Ты слишком много смотришь телевизор...
— Я боюсь!
— Хотя бы узнай, кто это, — советую я.
Шаркающие закадровые шаги, приглушенное «Кто там?» на фоне скрипучей зыбкости эфира.
Шаги возвращаются. Рита в панике.
— Меня посадят в тюрьму!
— За что? — только и успеваю удивиться я. — Кто там? Кто к тебе пришел?
— Это из ФБР! — воет Рита.
Короткие истеричные гудки.
Слава богу, у нее хватило ума заявить, что она не станет беседовать с ним без адвоката. И пока не прибыл адвокат, молчала, набрав в рот воды.
А адвокат Риты с порога заявил, что его клиентка ничего не знает, ничего не ведает. И что так будет всегда и впредь. На все вопросы агента он отвечал уклончиво, оставляя зазор для обратного хода.