Большая Сплетня
Шрифт:
— Ваша клиентка подтверждает, что встреча с Паркинсом в ресторане на Брайтон-Бич состоялась и она на ней присутствовала?
— Возможно.
— Она могла бы узнать человека, с которым встречался ее муж?
— Возможно.
— Ваша клиентка подтверждает, что ее муж признался лично ей в даче взятки представителю «Данако»?
— Возможно.
— Она сможет подтвердить это под присягой?
— Возможно.
Нынче все возможно — даже невозможное!
Дана
— Деньги отправлены на счет в «Траст-банке». На тот счет, что вы мне дали. Пришлось сказать, что номер счета поменял сам Лернер.
— Спасибо, — поблагодарила я. — Можете больше не беспокоиться, все останется между нами. Распоряжайтесь бумагами, как вам будет угодно.
Находясь на работе под прицелом нескольких пар бдительных глаз, я не могла произнести что-либо более внятное и менее расплывчатое.
— Значит, мы с вами в расчете? — уточнила Дана.
— Да, — ответила я, увидев, что ко мне направляется Ромшин. — Всего хорошего, благодарю вас!
И, положив трубку, подняла на него растерянный, с поволокой внезапной жалости взор.
— Сияешь как начищенный самовар! — заметил он, забирая приготовленные для него документы.
— Есть повод, — кокетливо ответила я.
— Новый поклонник? — игриво поинтересовался он.
Уж скорее поклонница... Кивнула.
— А я его знаю?
Еще как! Очередной кивок...
Игорь наклонился ко мне, тыча пальцем в листок, как будто растолковывая мне суть поручения, — по крайней мере, так этот жест должен был выглядеть для остальных. Мое покрасневшее от вранья ухо щекотнуло его горячим дыханием, ноздри обжег запах знакомого одеколона.
— Быстро же ты меня забыла! — прошептал он и резко разогнулся, точно отпрянув от укуса.
Забыла? Нет!
— Деньги до сих пор не поступили на счет? — удивилась я, слишком явно для достойного правдоподобия изображая изумление. — Но ведь до собрания остались считаные дни!
— Они тянут время, только зачем? — недоумевает Лернер.
— Чтобы за вашей спиной договориться с Галактионовым, — предположила я, что, впрочем, было чистой правдой.
— Если это так, Галактионов дал бы мне знать!
— Не думаю... Вы же понимаете, что лично у Якушева денег нет, за цессию он расплачивается деньгами Фукиса. А у американца земля горит под ногами, им вновь заинтересовалось ФБР. Думаете, его сейчас сильно волнует покупка какой-то полуразорившейся компании? Процедура банкротства — длительный процесс, а Фукису нужно срочно изъять деньги из дела, чтобы мобильно переместить их за рубеж. Он не будет платить.
— Откуда вы... — начал Лернер.
Я молча щелкнула пультом телевизора. Благообразный седой комментатор вещал в выпуске бизнес-новостей:
— Сейчас сложно сказать, как повлияет арест Фукиса на инвестиционный
— Меня надули, — пробормотал Лернер ошеломленно, глядя остановившимся взором на экран.
— Вас озолотили, — возразила я.
Галактионов-старший — кстати, я видела его впервые в жизни — оказался нервным, всклокоченным старичком с красными глазами. На фоне сиявшего уверенностью сына он выглядел безнадежно старым, отжившим свой век.
Витек красивым, мягким, как вельвет, баритоном заявил, оттеснив отца на задний план:
— «Стандард Ойл» готов компенсировать свои долговые обязательства «Траст-банку» акциями последней серии.
— А вы кто? — поинтересовался Лернер бесцеремонно.
«Новый председатель совета директоров компании», — чуть было не заявила я, но вовремя сдержалась. Еще слишком рано...
— Меня зовут Виктор Галактионов...
— Мы вместе учились, — объяснила я.
— И конечно, собираетесь и дальше идти по жизни вместе? — подмигнул Лернер.
Я покраснела, Галактионов поморщился, но все же раздвинул губы в вынужденной улыбке.
— Как получится, — промямлил он. — Мы еще об этом не думали...
— Что ж, начнем обсуждение нашей совместной стратегии на предстоящем собрании, — деловым тоном начал Лернер. — Садитесь, господа... И дамы тоже... Прошу!
Наконец-то хоть о чем-то попросили меня. До сих пор я лезла везде сама.
— Не понимаю, зачем Дана изменила счет?! — произнес Витек после встречи. — Как все запутано. Какой ей интерес работать против своего отца?
— Скоро поймешь, — заверила я.
Впрочем, эту девушку трудно понять. Ну зачем ей, к примеру, Ромшин? Ведь с ее внешностью и ее возможностями...
— На чьей она стороне? Если б знать точно...
— На своей, — помолчав, обронила я. — Только на своей. В этом деле каждый за себя — как в джунглях.
Каждый за себя, и только я — против всех, подумалось мне. Без надежды на выигрыш. Выигрыш мне не нужен.
Звоню, чтобы узнать последние новости. Моя помощница, слава богу, на месте, в своей регистрационной конторе.
— Ты предложила ему? — спрашиваю, намеренно не договаривая вопрос. Впрочем, она меня поймет.
— Он отказался, — уныло сообщает моя собеседница, — боится рисковать.
Да, он всегда был очень-очень расчетлив. Был...
Он не любит рисковать, несмотря на досужие разговоры про шампанское, про то, что риск — благородное дело, и так далее...
— Трус! — в бешенстве роняю я. Нет, он не дурак, не хочет делать больше, чем нужно для уверенного успеха.
Он всегда был так осторожен. Был...