Больше, чем друзья

Эклер Натали

В этих людях я не ошиблась. Мы входим на территорию виллы, складываем свои доски под навесом, где стоят машины. Костиного джипа на месте нет. Снова умотал куда-то.

Последние два дня мы с ним практически не пересекались. Вчера Лина уговорила его еще раз съездить к водопадам. Когда они вернулись, я уехала смотреть кофейные плантации. Вечером мы снова разминулись — Костя отвозил в аэропорт Дэна и Катю, которым пришлось прервать отпуск из-за заболевшего в Москве ребенка. После их отъезда на вилле стало заметно спокойнее.

Сегодня

ночью я наконец-то выспалась, и соседи-кролики за стенкой не мешали. То ли выдохлись, то ли я так вымоталась, что ничего не слышала — не знаю. Проспала почти десять часов, как младенец, и проснулась в привычном уравновешенном состоянии. Снова почувствовала себя современной и уверенной в себе австралийкой, а не потеряшкой Махой.

Утром мы с Олей сделали бургеры, намыли фруктов, взяли запас воды и спустились на пляж. С обеда пошла волна, Андрей принес доски для серфинга, и понеслось…

Я встала на серфборд в свое первое эмигрантское лето — брат настоял. В Австралии серфить — как у нас на велике гонять. Все с детства умеют и любят. У меня хорошо получается, значительно лучше, чем у Оли и не хуже, чем у ее мужа, который просто помешан на волнах.

— Как покатались? Акулы не покусали? — слышится за спиной голос Лины.

Вряд ли она обращается ко мне. Я спокойно продолжаю протирать доску от песка и соли.

— Акулы сегодня были на нашей стороне. С нами была их ярая защитница, — подшучивает Андрей. — Маш, а ты как эколог знаешь верный способ не попасться хищнику в зубы?

— Не кусаться первым, — бурчу я, не воспринимая его юмор. — А если серьезно, то любой серфер в курсе, как вести себя при приближении акулы. Ловить волну и плыть к берегу.

— Какой она эколог? Костя сказал, кофе варит в кондитерской, — хмыкает Каролина.

В руке у нее запотевший бокал с ледяным белым вином, на лице маска высокомерия, плохо скрывающая неприязнь.

— Я получу диплом через четыре месяца, — говорю с гордостью. — А пока занимаюсь волонтерской деятельностью. И да, после занятий подрабатываю в кофейне.

— А что так? — выгибает она брови. — Брат-миллионер денег не дает?

— Не в этом дело. Мне нравится делать кофе, — улыбаюсь, пропуская ее язвительный тон мимо ушей. — Работаю и кайфую — разве это плохо?

— Ты — тепличная мажорка и понятия не имеешь, что значит работать.

Очень хочется прямым текстом послать эту стерву туда, куда обычно посылают русские, но я — уравновешенная австралийка. Буду милой. По-своему.

— Почему же? Делать капучино — это не тростник рубить, конечно, но тоже труд. Некоторые, например, просто задницей трясут и раздеваются за деньги, — смотрю на нее в упор.

Мне понабилось всего полчаса, чтобы узнать, кем была раньше эта светская недольвица. По отметкам подружек-стриптизерш нашла ее фотки в образе. Не знаю, в курсе ли Костя, но его друзья — точно нет.

Лина хватает ртом воздух и застывает. Вижу, что намек она поняла и не на шутку испугалась. На меня

смотрит зверем.

— Куда снова подевался Баринов? — интересуется Андрей, прерывая неловкую паузу.

— В магазин поехал, — отмирает она. — Кир прилетел. Будем еще раз праздновать днюху. Если есть пожелания по ужину…

Дальше в разговоре я не участвую. Иду в дом и поднимаюсь в свою комнату принять душ. Настроение испортилось — хуже некуда. Не люблю ставить людей в неловкое положение и тем более унижать, но Лина сама нарвалась. Я терпеливо глотала ее яд, но чаша переполнилась.

В ванной провожу не меньше получаса. Тщательно смываю соль, увлажняю пересохшую кожу и волосы специальными средствами. Когда выхожу, внизу слышится музыка, громкие голоса и раздражающий грудной смех Костиной девушки.

Наша антипатия перешла в открытую вражду, и это напрягает. Решение переехать на оставшиеся дни отпуска в отель крепнет с каждой секундой. Я открываю приложение для букинга и просматриваю рекомендованные аппартаменты, но не бронирую. Сначала поговорю с Костей. Объясню, что дело не в нем и не в наших разногласиях. Скажу, что хочу посмотреть другую часть острова. Я не хочу его обижать, боюсь снова потерять. Наша дружба пережила всех его девушек. Надеюсь, и дальше так будет.

Надеваю короткую пышную юбку и кроп-топ на одно плечо, в котором выгляжу миниатюрной, а грудь кажется больше почти на размер. Волосы собираю в тугой высокий хвост, выпускаю несколько прядей у лица. Так я выгляжу взрослее. Рисую тонкие стрелки, подкрашиваю ресницы. Получается неплохо. На скулы наношу немного хайлайтера, на губы — любимый вишневый блеск. Отлично. Остается добавить несколько деталей в виде украшений. Новый браслет и цепочка с любимым дельфинчиком. Подарки Баринова, о которых знает только он и я — наши маленькие секретики.

Ужин в самом разгаре. Сквозь открытое окно доносятся обрывки фраз и звон бокалов. Меня к столу не зовут. Лина, очевидно, не желает меня видеть, но она здесь не хозяйка. Оля и Андрей могли пригласить. Сам Костя мог. Обидно. Но я не поддаюсь унынию. Решаю ненадолго спуститься, а потом уехать в отель. Свободных номеров предостаточно.

Сбежав по лестнице, легкой походкой направляюсь в патио и на выходе сталкиваюсь с высоким статным незнакомцем.

— Упс! — ляпаю по старой школьной привычке и отшатываюсь.

Энергетика мощная, как у брата моего. Едва с ног не сбивает.

— Прошу прощения, — улыбается новый гость и протягивает руку. — Кирилл.

Ладонь у него крупная, движения плавные. На запястье дорогие часы. Возраст сходу опередить не могу, но явно за тридцать. Глаза карие, волосы почти черные. Не мой типаж, но мужчина красивый. Парнем его не назвать.

— Мария, — пожимаю легонько жесткие пальцы. — Приятно познакомиться.

— Мне тоже, — ведет по мне оценивающим взглядом. — Приятно. Очень… Я за красным вином, тут где-то есть специальный холодильник. Покажешь?