Больше, чем ты знаешь
Шрифт:
– Семь концентрических кругов, – предположил Рэнд.
– Семь колец, – поправила его Клер. – А ключ один. Но тут вмешался ничего не понимающий Катч. Он тщетно пытался уследить за ходом их мысли.
– А как насчет семи языческих стражей? Сдается мне, вы хотели их найти.
Вместо ответа Рэнд отодвинул Клер от скалы и отошел сам, чтобы лучше рассмотреть рисунок на расстоянии. Положив руки ей на плечи, он изо всех пытался удержать поднимавшееся в груди радостное волнение.
– Это солнечная система, – догадался он, – а эти непонятные знаки – руны, символы планет. Сатурн.
Изумленный Катч смотрел на скалу, точно внезапно прозрев.
– Вот оно что! – Придвинувшись к скале, он принялся изучать руны более внимательно. – А вот эта штука – скорее всего Луна. Только ведь Луна не планета, верно?
– Да, – кивнул Рэнд, – не планета. Но на древних картах всегда изображалась и Луна. Так что здесь перед нами семь небесных тел, за исключением самой Земли. В те далекие времена Земля считалась центром Вселенной.
– Стало быть, по идее она должна находиться в центре этих кругов, – предположил Катч.
– Орбит, – поправил Рэнд, – вот что означают эти царапины. Луна вращается вокруг Земли. Тот круг с точкой в центре – по всей видимости, Солнце. Потом идет Венера, за ней Марс, Меркурий, Юпитер и Сатурн. – Рэнд чувствовал, как Клер буквально трясется от желания снова потрогать их руками, и отпустил ее, – Жаль только, что это нам ничем не поможет, – вздохнул он, – ведь в заклятии не упоминаются планеты. Бог его знает, что все это значит.
Но по мере того, как пальцы Клер скользили от одного знака к другому, ее возбуждение все возрастало.
– Теперь я узнаю эти знаки! – воскликнула она. Теперь она сообразила, почему они показались ей смутно знакомыми. На древних картах их не было. – Это алхимические символы! Слушайте, да ведь это же совсем как в заклятии – «Семь колец закрыты ключом одним…»
– «И металлы – седой алхимии сон», – закончил за нее Рэнд. Клер закивала.
– Каждой планете соответствовал свой символ – один из металлов. В древности алхимики видели связь между влиянием планет и тем металлом, который они использовали. Например, символом Луны считалось серебро, Солнца – золото.
– Боже милостивый! – ахнул Рэнд. Впервые он услышал об этом, еще учась в Оксфорде, но уже тогда магия древнего знания поразила и захватила его воображение, представляясь ему скорее таинственным и чудесным волшебством, чем просто первыми шагами человека в науке. Само собой, что образование Клер, которое она получила, фигурально выражаясь, еще на коленях сэра Гриффина, было основательнее и глубже, чем познания Рэнда.
– А Венера? – дрогнувшим голосом спросил он.
– Медь.
Рэнд кивнул, не сомневаясь, что Клер не могла ошибиться. Брови его сошлись на переносице.
– А Марс – железо?
– Знаете, я ведь никогда специально не изучал это, – пробормотал Катч, – но точно помню, что символом Меркурия считалась ртуть.
Клер рассмеялась.
– Здорово! А как насчет Юпитера? На этот раз ответил Рэнд:
– Олово. А символом Сатурна считался свинец.
– Семь колец закрыты ключом одним, – в раздумье повторила Клер.
– Вот ключа-то как раз и не видно, – вздохнул Катч. Высоко подняв факел над головой, он принялся
Но Рэнд положил руку ему на плечо.
– Не там ищешь. Смотри. – Протянув руку из-за плеча Клер, он с силой потянул за тот цилиндр, на котором стоял знак с изображением Солнца. Потребовалось немало стараний, чтобы тщательно подогнанный круг слегка подался, но наконец, к радости всех троих, он слегка шевельнулся в своем гнезде. Теперь оставалось только решить, нажать на него или попытаться вытащить наружу. – Держу пари, что перед нами какой-то хитрый механизм. Я хочу сказать, что камень сдвинется в сторону только в том случае, если нам удастся изменить положение цилиндров в каком-то определенном порядке. И боюсь, второго шанса у нас не будет.
Брови Катча полезли вверх.
– И как вы рассчитываете это сделать?
– Я – никак. Я намерен предоставить эту честь Клер. – С этими словами Рэнд повернулся к жене. – Я помогу тебе. Ну, давай, милая, – чуть слышно прошептал он, – ты ведь знаешь, что делать. И ты заслужила это право. «Семь колец закрыты ключом одним…»
Пальцы Клер медленно сомкнулись вокруг цилиндра, на котором был вырезан знак, изображающий Луну.
– Серебро, – прошептала она, потянув за него. Потом отыскала Юпитер. Значок почему-то напомнил ей цифру четыре. – Олово. – Этот цилиндр подался легче, чем предыдущий, буквально выскользнув из своего гнезда прямо ей в руки. Она передала оба цилиндра Рэнду. – И ртуть, – закончила она, привстав на цыпочки, чтобы вытащить третий цилиндр. – Железный браслет, – пробормотала Клер, отыскав цилиндр с изображением Марса, а вслед за ним и Сатурна. – Свинцовая цепь, – продолжала она, вытаскивая цилиндры и предавая их Рэнду. Теперь в стене их осталось только два. – Медный венец, – прошептала она. Цилиндр с изображением Венеры выскользнул ей прямо в руки. – А теперь помоги мне с последним, – попросила она мужа, – мы вытащим его вместе.
Рэнд отложил шесть кругляшек на обломок скалы, возле которого они стояли, потом взял руку Клер и положил ее поверх единственного оставшегося в стене цилиндра с каббалистическим значком.
– Солнце, – тихо проговорил он. Клер кивнула.
– Золотой ободок, – прошептала она. Повинуясь нетерпеливому нажатию ее пальцев, последний цилиндр – сначала медленно и как будто неохотно, потом, с помощью Рэнда, все быстрее – выполз наружу.
Рэнд осторожно положил последний цилиндр рядом с остальными.
– Сестры опять вернулись домой. Он ждал.
Все затаили дыхание. Ничего не произошло.
– Лежат сокровища, в замке закляты, там, где Бог свои обещанья забыл, охраняют их семь стражей в латах, семь колец закрыты ключом одним. Кольца те из белого металла, в сплаве среброголово да ртуть, но сокровищница та пропала, к кладам тем через заклятье путь. Железный браслет, свинцовая цепь, сокровище потеряно и найдено вновь, медный венец, золотой ободок, сестры опять вернулись домой, проклятье сброшено, свободны они, сокровище брошено к ногам их. Семь колец закрыты ключом одним, и металлы – седой алхимии сон, вход открыли сестры, в награду им будет клад, королей достоин он, – медленно, нараспев повторил Рэнд.