Большие каникулы
Шрифт:
— Надо было взять. Мы бы на него хоть издали посмотрели, — занудно ворчал Юрка. Андрей развязал мешочек и предложил:
— Угощайтесь! Это все же из собственных тыкв.
Началось великое лузганье семечек. От Юрки шелуха летела на восток, от Ивана — на юго-запад, а семечкам не было конца. Чемоданчик перенесли в Юркину комнату. Сели на пол в кружок. На полу прохладней, и не надо было следить, куда летит, шелуха. Молчали. Усердно расправлялись с семечками. Андрей встал с пола и подошел к аквариуму.
— Красивые, — сказал он, любуясь рыбками. — Юрка, а эти, пузатые, как называются? — спросил Андрей.
— Меченосцы, — наобум ответил Юрка.
Андрей подошел к окну и стал смотреть в сторону оврага. Глубоко вздохнул.
— Родное Кунцево. Сколько мы отшлепали километров по этой тропинке вниз-вверх…
Все, что мог видеть Андрей из окна, было ему знакомым: вдали — зеленые холмы, на которые Андрей смотрел всего лишь два месяца назад. Теперь на них стояли каркасы новых домов.
Андрей подумал: «Неужели и мы так быстро вырастаем? Как хорошо, что папа взял меня с собой. Кто знает, когда еще придется побывать в Москве».
— Ребята, а «бульдолет» наш жив? — спросил Андрей.
— Жив! — сказал Юрка.
— Так пойдемте поглядим. Может быть, мы последний раз вместе.
Путь до оврага недалекий.
Шли улицами бывшей деревни Давыдково. У самого Минского шоссе стояли огромные фанерные стенды. По нарисованной на них схеме можно было представить себе, что будет здесь вместо старой деревни.
Жаль было расставаться с привычным. Много одноклассников из 263-й школы жили в Давыдкове… До некоторых старых деревянных домов еще не дошла очередь могучего скребка бульдозера, но дни их сочтены. Чей-то сарай еще стоял одиноко среди опустевшего двора. Дверь сарая болталась на одной петле, раскачиваемая ветром, монотонно скрипела, будто говорила: «Вот и все. Уже конец деревне».
Миновали заброшенный колодец. Глубоко в колодце поблескивали пятнышки воды и виднелись в самом его низу брошенные кем-то доски и кирпичи.
Андрей шел впереди всех. Остановился у крутого спуска в овраг.
Отсюда был виден университет.
Молча постояли на краю оврага. Никто не задавал друг другу никаких вопросов. Шумели деревья, уже начинающие по-осеннему желтеть. Летали горластые вороны.
— Все, — сказал Андрей. — Я попрощался.
— А ты приедешь в Москву еще? — спросил Иван, заглядывая в глаза Андрею.
— Кто его знает. В этом году вряд ли. Ведь скоро учеба.
Иван наподдал ногой валявшуюся плетеную корзину с проломанным дном и долго смотрел, как она, кувыркаясь, катилась вниз оврага.
В овраг спускались по крутой дорожке. Джунгли бурьяна скрывали бульдозер со всех сторон. Дорогу к нему прокладывал Иван. Но, когда до бульдозера оставалось несколько шагов, тут уж Юрка спроворил, он быстрее Ивана шмыгнул вперед и заорал:
— Вот он, наш вездеход! Звездолет! Водоход! Бульдолет!
Все было на забытой машине как и два месяца назад: решетчатое сиденье, рычаги и широкий скребок, воткнутый глубоко в землю. Все, как два месяца назад, только толстый слой пыли заметно покрывал мертвый механизм. Осмотрев его со всех сторон, Андрей с упреком сказал:
— Что ж вы так запустили наш знаменитый звездолет?..
Иван почему-то больше всех считал себя виновным в этом и, как бы оправдываясь, говорил:
— Да мы без тебя… никуда не улетали. Неинтересно без тебя.
Андрей взобрался на бульдозер и подергал заржавленные рычаги.
— Садитесь, — прокачу!
— Погода нелетная, — тихо сказал Иван и задумался.
— О чем это ты? — спросил Андрей.
— Да так… Вот ты скоро уедешь, и все пойдет, как было раньше, только без тебя. А там и учеба начнется. Не пойму — чем мы хуже других? Ну, учимся все еще туговато, но ведь не все же обязаны быть отличниками. Вот ты, Андрей, тоже не пятерочник, но я тебя не променяю и на десятерых отличников. Когда-нибудь я скажу это Марианне Францевне, и пусть тогда хоть из школы меня выгоняют.
Низкие тучи поплыли над районом. Молния пронзила серое небо. Редкие капли дождя уже упали на капот бульдозера.
— Бежим домой, пока есть время! — крикнул Юрка и первым выбрался из оврага.
Продолжение встречи было в доме у Юрки. Как только они вошли в квартиру, ливень над районом упал стеной: Огромные капли дождя забарабанили по окнам. Заблестел асфальт. Люди, съежившись, спешили в укрытие.
— Пускай гремит гром, пусть льет как из ведра, но мы-то уже дома! — радовался Юрка. — Теперь, Андрей, доложи нам с Иваном, почему ты явился к нам только на второй день приезда? Где ты был в первый день? Ведь я же в морг звонил, узнавал, не лежишь ли ты там.
— Нет, правда, звонил? — удивленно спросил Андрей.
— Спроси у Ивана.
— И что же тебе ответили в морге?
— Да, говорят, валяется тут один на столе под номером тринадцать. Приходи, может опознаешь. — И Юрка захохотал. Заметив, что Иван сердито взглянул на него, смутился.
— Не смешно, да?
— Не очень, — сказал Андрей.
— Ладно, больше не буду. Давай рассказывай, где ты был вчера, например?
Зная назойливость Юрки, Андрей принялся рассказывать о походе вместе с отцом в зоопарк, где они провели всю вторую половину дня. Иван слушал, прикоснувшись лбом к стеклу окна, смотрел на крупные пузыри в лужах.
Андрей немного помолчал. Потер ладонью лоб.
— Не знаю, кто придумал зоопарк, только изобретение это ми-ро-вое! Но мы с папой заметили, что зоопарк нужен для разных людей по-разному: одни идут туда, чтобы на зверей подивиться, узнать о них что-нибудь побольше, а есть и такие типы: усядутся в плетеные кресла у пивного павильона и швыряют огрызки бубликов в пруд, водоплавающую птицу пугают. Один такой «посетитель» черного лебедя, как курицу, подманивал: «цып, цып, цып», мол, «плыви ко мне». Но лебедь гордо проплыл мимо и даже не взглянул на этого «посетителя».