Большое путешествие
Шрифт:
Офисы были спроектированы для полного климат-контроля. Единственным существующим отверстием с этой стороны была двойная главная дверь, хотя, вероятно, были и аварийные выходы сзади. Пластиковые стекла в рамах из местного дерева закрывали оконные проемы, грубо прорубленные в стенах, чтобы обеспечить свет и вентиляцию во время перебоев с электричеством. Минчо предположила, что перебои были более вероятны, чем нет, учитывая технологический уровень «Надежды» и качество персонала Лиги, который должен был обеспечивать нормальную работу отдельного генератора.
— Ты проводишь нас к чиновнику Кавалек, парень? — сказал Несслер мальчишке, растянувшемуся у двери здания. Он наблюдал за их приближением с выжидательной усмешкой.
— С чего бы это? — сказал мальчик, не вставая на ноги. Его одежда была скроена из кусков обмундирования Службы Связи и Жандармерии.
Несслер бросил ему маленькую монетку. Мальчик вскочил на ноги и побежал вокруг здания. — Новичок! — крикнул он через плечо. — Найдите ее сами!
— Думаю, нам лучше так и сделать, — бесстрастно сказал Несслер, открывая дверь.
В коридоре было темно, но в комнате, в восточном конце горел свет, который пульсировал с циклической скоростью питающего его тока. Они повернули в ту сторону. Двое мужчин в черной жандармской форме перешли из одной комнаты в другую, не обращая внимания на посетителей.
Жандармы должны были поддерживать правила Лиги на менее развитых планетах, где вместо Верховного Комиссара Лиги был Офицер Связи. Каждый контакт с жандармами во время этой поездки убеждал Минчо, что служба привлекает людей, которые мало что делают для репутации Лиги или для правопорядка в целом.
— Карабус! — крикнула женщина из освещенной комнаты. Бумажный плакат, прикрепленный к полуоткрытой двери, гласил: «КЛО2 Дениз Кавалек». — Черт тебя побери, что ты сделал с бутылкой?
Минчо вошла в комнату вслед за Несслером. Кавалек оторвалась от своих поисков в нижнем ящике шкафа для хранения бумажных документов. Когда она увидела незнакомцев, а не тех, кого ожидала увидеть, выражение ее лица колебалось между страхом и жадностью. Хотя Кавалек не была особенно уродлива, Минчо никогда не встречала человека, для которого слово «некрасивая» подходило бы лучше.
— Кто вы такие? — спросила Кавалек, скользнув обратно за свой стол. Его поверхность была усеяна апельсиновой кожурой и фрагментами менее узнаваемой пищи; местные жуки-падальщики размером с кость пальца пошевелили своими единственными усиками на вновь прибывших людей, а затем возвратились к своей еде.
— Офицер Кавалек, — сказал Несслер, — мы граждане Мантикоры, осматривающие Альфанские достопримечательности. Меня зовут Несслер, а мою подругу — мисс Минчо.
Минчо вручила Кавалек разрешение на поездку от Министерства по делам Протекторатов Лиги в виде чипа, предназначенного только для чтения, и распечатки документа с печатью. Печатная копия обычно оказывалась более полезной в двенадцатом регионе, где считыватели чипов, особенно работающие считыватели чипов, бросались в глаза своим отсутствием.
Кавалек щелкнула пальцем по распечатке и сказала: — Здесь нет указания о планете «Надежда».
— Разрешение охватывает весь двенадцатый регион... — горячо начала Минчо.
— Минуточку, Минчо, — сказал Несслер. — Могу я еще раз взглянуть на этот документ, офицер?
Он взял документ из рук Кавалек, сложил его поверх золотой монеты, которую достал из кошелька, и вернул обратно. — Я думаю, вы найдете упоминание, если проверите сейчас еще раз.
Минчо с каменным лицом уставилась на висящую, на стене голограмму Дворца Лиги в Женеве. Взятки можно было ожидать только от чиновников на неразвитых планетах, но чиновникам Лиги не следовало их принимать. Несслер легко мог позволить себе такие расходы, но когда представители развитых цивилизаций брали взятки, тогда варвары действительно не могли без этого обходиться.
— Да, теперь я это вижу, — одобрительно кивнула Кавалек. Она вернула разрешение Несслеру, но ее правая рука по-прежнему крепко сжимала монету. Когда ее глаза сузились, она стала еще больше похожа на крысу, чем раньше. Она продолжила: — Теперь, конечно, вы будете платить за любые найденные вами древности. Портовые пошлины, если вы будете их вывозить.
— Конечно, — вежливо ответил Несслер, будто он не знал, что правила Лиги специально запрещают частные грузоперевозки планетарных сокровищ. Эта категория охватывала артефакты Альфаны, а также останки древних человеческих поселений. — Платежи должны поступить в вашу контору, или лучше в правительство «Надежды»?
— Нет никакого правительства «Надежды», кроме меня! — рявкнула офицер связи. — Эти дикари даже не могут вытереть свои задницы без посторонней помощи!
— Я хотела бы узнать, какие договоренности вы заключили с экспедицией Мелунгеона, — спросила Минчо. — Они действительно собираются забрать с собой один из шести пилонов?
— Этот ублюдок Орлофф! — сказала Кавалек. — Похоже, он возьмет все, что ему вздумается, и в лучшем случае только поцелует мне руку!
— Потому что у него есть разрешение Министерства по Делам Протектората на старой Земле? — спросил Несслер.
— Потому что у него на орбите этот чертов крейсер! — прорычала чиновник Лиги. — Я бы пожаловалась в Женеву, но Орлофф будет уже далеко, пока курьер слетает туда и обратно. И есть ли кому-нибудь на Земле дело до того, голодаю ли я здесь, на этой паршивой планете.
Она посмотрела на Несслера с нескрываемой яростью. — Но ты, парень, — начала она. — Ты заплатишь за это!
— Я уверен, что так и будет, если мы решим взять какие-нибудь артефакты, — спокойно сказал Несслер. Он поклонился, не снимая берета, в сторону Кавалек. — Спасибо, что приняли нас, мадам, — сказал он.
Минчо вышла из кабинета раньше него. Такие люди, как Дениз Кавалек, злили ее совершенно не по-человечески, но оскорбление бюрократического разбойника с большой дороги делу не поможет.
Кроме того, вряд ли Минчо могла сказать что-то такое, чего Кавалек еще не слышала.
* * *
Эдит Минчо закончила свою третью эстампи за вечер пируэтом, с которым она не справилась бы и за миллион лет, даже если бы задумалась об этом. Обычно она танцевала просто как исполнение социальной обязанности: брачные ритуалы не входили в круг ее интересов ни абстрактно, ни конкретно. Однако эта вечеринка у Сингхов была действительно приятной, и не в последнюю очередь потому, что она была центром внимания, а не желторотой пташкой, как обычно.